Знаменитые буддийские монахи. Распорядок дня буддийского монаха — тайная жизнь восточных монастырей

Диана Моисеенко, РИА Новости.

Буддистский монах Феликс Шведовский не похож на москвичей: бритая голова, бело-оранжевая монашеская одежда и задумчивый взгляд. Выпускник журфака МГУ, он сознательно отказался от карьеры ради религии - в течение десяти лет он не работал, так как, по традиции, монахи живут исключительно на подаяния и странствуют.

Однако уже в течение трех лет Феликс является научным сотрудником Центра японских исследований Института востоковедения РАН, чтобы продолжать изучение культуры страны, которая привела его к буддизму.

День монаха проходит по-разному, но начинается и заканчивается молитвами, которые он читает не только дома, но и на улице. Прохожие принимают Феликса за чудака, когда он, играя на барабане, ходит по городским бульварам и проспектам, кто-то отводит глаза, а кто-то, наоборот, с интересом расспрашивает его об образе жизни.

Тем не менее Феликс не жалеет о своем выборе, несмотря на трудности, с которыми приходится сталкиваться необычному человеку в самом большом мегаполисе России. Тяжелая атмосфера столицы «давит» на монаха, но он не хочет переезжать в другой город, ведь «сердце страны самое лучшее место, чтобы молиться за ее народ».

Поиск себя

В доме Феликса каждый предмет говорит о личности хозяина: ароматические палочки, небольшой молитвенный колокол, изображения Будды, мандала (священный символ для молитв и медитации), свечи, фотографии из Индии, Китая и Японии, где он был со своим учителем - известным своей миротворческой деятельностью японцем Дзюнсэйем Тэрасавой. «С ним мы встретились в 1993 году, когда я нуждался в человеке, который помог бы мне на пути к совершенствованию. До этого я не принадлежал ни к одной религии. У меня возникли вопросы, как помочь своей стране, своим близким, так же, как у Будды появились вопросы, как найти путь избавления от страданий, когда он увидел, что в мире есть старость и смерть», - признается Феликс.

Ему пришлось пройти долгий путь, прежде чем заслужить доверие Тэрасавы и стать монахом - постоянно молиться и пребывать в храме. «Теперь я несу ответственность за весь мир, а это ежедневный и тяжелый труд», - рассказывает Феликс.

По его словам, в Москве буддизм мало распространен, но в городе насчитывается около десятка разных направлений этой религии. «Учение Будды настолько велико и разносторонне, что каждый принимает какую-то из его частей, но понятия отступничества для нас нет - все равны», - поясняет монах.

Как говорит Феликс, буддисты не стараются приобщить москвичей к своей культуре, «ведь цель учения Будды не в том, чтобы делать из людей буддистов, а в том, чтобы молиться за мир и отдавать почтение человеку такому, какой он есть».

«Моя жена и сын христиане, и у нас никогда не было конфликтов на религиозной почве. Для нас неважно, какую религию исповедует человек. Буддизм учит понимать людей и постоянно самосовершенствоваться», - объясняет монах.

Он не осуждает тех, для кого буддизм стал всего лишь модным трендом, но призывает людей глубже изучать особенности религии, если они решили связать с ней свою жизнь.

«Сейчас даже самосовершенствование стало бизнесом. Йога, психологические курсы - все это ненастоящее, раз делается за деньги. Во всем надо стараться видеть суть, а не просто моду», - говорит Феликс.

Борьба за общее дело

По словам монаха, буддисты ордена Ниппондзан Меходзи, к которому он принадлежит, собираются вместе на главные праздники - День рождения Будды - 8 апреля, День просветления - 8 декабря и День ухода в нирвану - 15 февраля, чтобы провести шествия с молитвами и игрой на барабанах. «Уличные шествия с молитвами проводит только наш монашеский орден, иногда к нам присоединяются другие буддисты», - поясняет он.

Кроме того, один раз в год буддисты держат семидневный пост, чтобы очистить сознание и предаться молитвам. Иногда голодание приурочено к праздникам, но может проходить и в обычные дни. «Семь дней мы ничего не едим и не пьем, молимся с шести утра до шести вечера. Сидим перед алтарем, бьем в барабан и произносим молитву у нас в храме. В Москве это невозможно, поэтому мы выезжаем либо на дачу, либо в монастырь. Если люди будут слышать двенадцатичасовой барабанный, как они выдержат?», - говорит монах.

Буддисты выходят на улицы не только в праздники, но и проводят миротворческие акции, за что в 90-х годах часто задерживались сотрудниками правоохранительных органов. «Сейчас они нас узнают, понимают, что мы не замышляем ничего плохого», - рассказывает Феликс.

По его словам, буддисты организовывали марши мира в Москве и на Кавказе с призывом к объединению, марши против «несправедливой войны». Обычные прохожие к таким акциям присоединяются редко, смотрят на буддистов как на экзотику или отводят глаза. «В Москве так, но в других странах люди более живо реагируют», - отмечает Феликс.

Представители других религиозных конфессий редко сотрудничают с буддистами при проведении подобных акций, но во время чеченской войны такие случаи были не редкостью.

«В Чечне нет буддистов, но там есть люди, относящиеся к ним с уважением. Во время войны к нашим миротворческим акциям, маршам мира, митингам на улицах Москвы присоединялись православные батюшки, мулы, старообрядческая церковь. Представителей официальной православной церкви было мало, но они были», - говорит Феликс.

По его словам буддисты всегда открыты к диалогу и готовы помочь каждому, кто в них нуждается.

Москва - город не для всех?

Несмотря на многочисленные заявления властей о намерении создать в столице необходимые условия для представителей всех национальностей и религиозных конфессий, в городе до сих пор нет буддистского храма, притом, что в Санкт-Петербурге он был построен еще в 1913 году.

«Буддисты для встреч снимают квартиры, полуподвалы. В районе метро «Отрадное» был заложены храм и фундамент ступы, в которую помещают прах Будды - после его кремации прах был разделен на множество частей и теперь помещается в ступы по всему миру. Но, видимо, из-за недостатка финансирования строительство уже несколько лет не двигается с места. В то время в этом районе уже есть православный храм, мечеть и синагога», - рассказывает монах.

По мнению Феликса, храм не появится в Москве до тех пор, пока общество не будет к этому готово. «Будда учит изменять человека полностью. Даже тибетская медицина лечит весь организм, если хочет вылечить какую-то болезнь. Нужно лечить все общество, а у нас кругом коррупция, убийства на национальной почве», - объясняет монах.

Сегодня в столице у буддистов всего два места поклонения - фундамент ступы в «Отрадном» и ступа во дворе Центра Рериха напротив Храма Христа Спасителя, о существовании которой мало кто знает. «Нужно сделать так, чтобы в обществе была гармония, а уже потом искать землю для строительства храма», - говорит Феликс.

Ситуацию осложняет то, что москвичи зачастую негативно относятся к русским буддистам, так как считают их предателями православной веры. Нередко его выгоняют из православных храмов, когда он приходит, чтобы выразить почтение Иисусу. «Я не считаю чем-то зазорным придти в православную церковь, я уважаю все религии. Мы бы из своего храма не прогнали никого», - рассказывает монах.

Еда, поданная от всего сердца - совсем другое

Люди часто не понимают Феликса, поскольку он, с точки зрения современного человека, сознательно выбрал путь неудачника, но буддист ни разу не усомнился в правильности своего выбора. И в то же время каждый соблюдающий традиции монах напрямую зависит от горожан, ведь только с помощью их подаяний может прокормить себя и свою семью. «Люди иногда подают еду и деньги. Иногда мы ходим молиться на рынок, где им проще подать. Пищу нам не приходится выбирать, но еда, купленная на заработанные деньги - одно, а поданная от всего сердца - совсем другое», - говорит он.

Как бы то ни было, в мегаполисе, где «каждый думает о деньгах, а не занимается духовным совершенствованием», буддистскому Феликсу трудно долго находиться. Только в двух местах - центре Рериха и Ботаническом саду - у него получается обрести душевное равновесие.

«Я стараюсь хотя бы раз в два месяца выезжать из города в наши монастыри или просто на природу, потому что здесь действительно очень тяжело. Нужно давать себе глубокую внутреннюю установку, чтобы иметь душевную гармонию и одновременно оставаться здесь», - рассказывает он.

По его словам монаха, иногда он нарушает традиции и надевает обычную одежду, поскольку он «живет для людей и среди людей», но воспринимает такое поведение как слабость. Тем не менее, он считает, что необходимо быть в гармонии с окружающим миром. «По сути, мы обыкновенные люди, но главное то, что мы имеет в наших мыслях и сердце», - рассказывает Феликс.

В настоящее время буддисты остались наедине со своими проблемами. Казалось бы, это должно их сближать, но между собой они очень разобщены. Феликс называет это «болезнью больших городов» и надеется, что когда-нибудь ее удастся вылечить, как и другие болезни нашего общества.

Предлагаем вашему вниманию интервью с монахом Чугёном, представителем управления буддийской секты Чогечжон, настоятелем монастыря Пусокса. С ним побеседовала преподаватель университета Чхончжу Вера Башкеева.

Храм Неба: императорский жертвенный алтарь в Пекине

Вы представляете крупнейшую буддийскую конфессию в Корее — Чогечжон. Что отличает ее от других направлений буддизма?

Действительно, Чогечжон — крупнейшая буддийская конфессия. Она объединяет около 25,6 тысяч монахов и монахинь и более 1,32 миллиона мирян. Само название секты Чоге связано с Китаем, с горой, на которой жил шестой патриарх китайского буддизма Хуэйнэн. Это название было дано великим корейским монахом Учителем Тхэго объединению различных корейских сект направления дзен, в сплочении которых он и сыграл решающую роль. Основополагающей идеей Чогечжон является медитация.

- Пожалуйста, несколько слов о руководстве Чогечжон.

Духовным руководителем корейского буддизма в настоящее время является монах Хэам, носящий титул "чончжон". (С тех пор, как данное интервью было опубликовано, почтенный Хэам скончался, а его место занял монах Попчон. См. фото. — Прим. ред.) Чончжон выбирается сроком на пять лет группой уважаемых по возрасту и опыту монахов. Обычно это человек, который посвятил буддизму более 40 лет своей жизни. Следующий за ним по рангу — "чхонмувончжан" (президент). Сейчас эту должность занимает монах Чондэ. Он выполняет различные административные функции.

- Я слышала, для того чтобы стать буддийским монахом, надо пройти через определенные испытания...

Каждый, кто хочет стать монахом, должен закончить школу и получить среднее образование, а также иметь нормальное здоровье для выполнения всех требований буддийской практики. Когда кандидат в монахи приходит в монастырь, он сбривает волосы и бороду и надевает монашескую одежду, серую или коричневую, — это символизирует временный разрыв отношений с внешним миром. Всё это время кандидат учится петь буддийские песнопения, выполняет монастырские работы и заботится о товарищах. Кроме того, он должен изучать то, чему учил Будда, и прежде всего приобщиться к духовной стороне учения. Через год в храме решают, принимать ли кандидата в монастырскую братию, готов ли он к монашеской жизни. Если его принимают, он становится "сами", то есть послушником (или, если это женщина, то — "самини", послушницей) и выбирает себе учителя — сам или по взаимному согласию.

Кандидат проходит рукоположение и начинает выполнять основные подготовительные правила — "Десять наставлений":

Не убивать;

Не брать того, что тебе не дали;

Соблюдать обет безбрачия;

Не лгать;

Не пить спиртные напитки;

Есть только в отведенное для еды время;

Не носить украшений;

Не искать чувственного удовольствия в пении, танцах, публичных представлениях;

Не искать жизненных удобств, комфорта;

Не копить богатство.

Следующий шаг — это обучение в одной из буддийских монастырских школ. Это специальные школы, где "сами" и "самини" более глубоко изучают буддийские тексты, учатся китайскому письму, пению, медитации и всем остальным умениям, которые необходимы рукоположенному члену буддийской монашеской общины. Конечная цель учебы — понять Будду.Через 5 лет, если учитель считает послушника достойным, тот получает второе рукоположение и становится "пигу" (женщины — "пигуни"), то есть полноправным членом монастырской общины, или "Сангхи". ("Пигу" - корейский вариант слова "бхиккху" из языка пали, что значит "живущий подаяниями", то есть нищенствующий монах. — прим. ред.).

- Что значит "понять Будду"?

Это означает действовать, как Будда, стать буддой. А стать буддой может каждый, в этом великий демократизм буддийского учения. Однако определить со стороны, стал человек буддой или нет, почти невозможно. Мы можем только понимать, что этот человек достиг высокого уровня медитационной и иной практики. Только сам человек может знать о себе, что он будда.

- Но ведь так хочется увидеть живого будду! Как же его разглядеть?

В буддизме вообще большую роль играют интуиция, чувства. Не случайно, кстати, буддизм настаивает на выражении "пошире открой глаза". Заранее сложившееся у вас мнение о человеке до встречи с ним создает ложное восприятие. Вообще, предубежденность, представления, сформированные еще до встречи с реальностью, часто ведут к заблуждениям.

- Можно ли думать, что все монахи высокого сана являются буддами?

Это не связано с карьерой.

- Хорошо, а могу ли я выбрать себе учителя среди монахов?

Конечно, только учтите, что не каждый монах может иметь учеников. Для этого он должен практиковать еще несколько лет, стать настоятелем небольшого монастыря. Учитель относится к ученикам, как отец к своим детям, тем более что они и есть его духовные дети. Он и материально помогает им.

Очень трудно заниматься самосовершенствованием, гораздо легче переложить ответственность на сторонние силы. Откуда черпают свою силу буддийские монахи?

В буддизме считается, что причина всего коренится в нас, а не в других. Путем медитации мы ищем свою настоящую природу и находим ответы на вопросы "кто я?", "зачем я здесь?".

- Наверное, распорядок дня в монастыре способствует развитию духовных начал в человеке?

Скорее всего, да. День в монастыре начинается до рассвета, в три часа. Один из монахов встает немного раньше, обходит монастырь, бьет в моктак (деревянный ударный инструмент в виде колокола) и поет. Монахи, услышав моктак, просыпаются. Немного погодя начинает звучать большой колокол, барабан, гонг и деревянная рыба (мы называем их "четыре инструмента"), и все монахи отправляются в главный храм для пения. После этого все возвращаются к себе, а около 6 часов утра завтракают. В 10.30 вновь пение и раздача риса. Потом обед. После обеда и до пятичасового ужина свободное время, все выполняют положенные им дела. Приблизительно через час после ужина звуки большого монастырского колокола возвещают о часе для пения. Ложатся спать около 9 часов вечера.

- Характерна ли для корейского буддизма традиция одиноких странствующих монахов?

Да, они есть, их около 3-4 тысяч человек. Лето и зиму они обычно проводят в том или ином храме, медитируя в уединении. Весной и осенью они бродят в поисках учения, хорошего учителя.

- Как вы думаете, почему буддизм, если сравнить его с христианством, сегодня не столь популярен в Корее?

Я бы не стал говорить о меньшей популярности буддизма, скорее о том, что сегодня у нас могло бы быть больше приверженцев. Я вижу три причины этого явления: применяемые сторонами способы агитации, исторический фактор, влияние западной культуры.Если говорить об историческом факторе, то во времена японской оккупации мы утратили многие буддийские традиции. Активное же утверждение западных традиций связано с присутствием в Корее американской армии после войны 1950-53 годов. В глазах корейской общественности авторитет представителей христианской религии был достаточно высок, ибо они строили школы, больницы, проводили различные гуманитарные акции.

Каждая конфессия имеет свои уникальные характеристики. Христиане верят, что только Бог является спасителем — и они полагаются на Бога, этим решая все свои проблемы. Поэтому многие христиане форсируют свою приверженность религии и Богу. Но в буддизме важным для человека оказывается другое — найти, открыть свою собственную истинную природу. Если буддист пройдет этот путь, он может достигнуть такого же просветления, как Будда. Поэтому ему не нужно торопиться, каждый пройдет свой путь за то время, которое ему для этого необходимо.Христианство — очень строгое учение с развитой системой миссионерства. В буддизме другой стиль. Мы учим тех, кто в этом нуждается, мы практикуем и учимся сами. Раньше люди, нуждавшиеся в учении, сами приходили в монастыри, сами искали себе учителя. Теперь время потребовало изменения этих форм.Кстати, большинство корейцев, даже если они не называют себя буддистами, близки к буддийским взглядам на жизнь — они придерживаются исконно буддийских традиций.

- А как вы сами стали монахом?

У нас была обычная семья, в старших классах я ходил в храм, но не был настоящим буддистом. На меня повлиял брат, и я выбрал отделение буддизма в университете Тонгук, где проучился 4 года. Большинство выпускников этого отделения не становятся монахами, но для меня выбора не существовало, Я всегда думал и думаю, что быть буддийским монахом — это самый лучший из возможных жизненных путей. Жизнь монаха простая и ясная. Проблемы конечно есть, но они несерьезные. Уже 16 лет я монах.

- Какие буддийские монастыри вы бы посоветовали посетить?

Мы особо ценим три монастыря, которые связаны с Тремя Драгоценностями буддизма — Буддой, Учением (Дхармой) и Сангхой. Монастырь Тхондоса в уезде Янсан провинции Кёнсан-намдо (недалеко от Пусана) воплощает Будду — в монастыре хранятся буддийские реликвии. Духовный центр, духовная школа корейского буддизма находится именно здесь. Другой монастырь — Хэинса, недалеко от Тэгу (уезд Хапчхон провинции Кёнсан-намдо), воплощает Дхарму. В Корее главным буддийским текстом является Алмазная сутра, а в монастыре Хэинса как раз хранится Трипитака (собрание сутр), вырезанная на 80000 деревянных дощечек. Третий монастырь — Сонгванса в провинции Чолла-намдо недалеко от Кванджу (уезд Сунчхон), воплощающий монашескую общину Сангху. Многие известные монахи практиковали в этом монастыре.

- Как правильно, не оскорбляя чувств верующих, вести себя в буддийском монастыре?

Действительно, монастырь для буддистов — это основное место для серьезной практики. Это и дом для монахов. Поэтому для того, чтобы гармония была сохранена, на территории монастыря ведите себя спокойно и тихо. Когда встретите монаха или прихожанина, следует каким-то образом поприветствовать его, полупоклоном или иначе. Заходить в храм надо обязательно с бокового входа. До того, как открыть дверь, поклонитесь, затем, поддерживая вашу правую руку левой, откройте дверь. Если это левая дверь, вы должны ступить в помещение левой ногой. Если правая — то правой. То же самое и при выходе. Для чего? Для того, чтобы не повернуться спиной к изображению Будды. Как кланяться.

Войдя, найдите глазами центрального Будду и сделайте поясной поклон, ладони при этом должны быть сложены вместе на уровне груди. Следите, чтобы во время поклона ладони не смотрели в пол, а были параллельны груди. Найдите место, чтобы сесть — но только не в центре зала, так как там сидят монахи — сделайте шаг назад и опять поклонитесь. Постарайтесь не ходить перед людьми, которые могут в это время кланяться, петь или медитировать. Сделайте полупоклон и выпрямитесь. Потом — руки в том же положении — встаньте на колени, коснитесь пола сначала правой рукой, потом левой, потом головой. Перекрестите ступни, левая над правой. Повторите два раза, на третий раз дважды коснитесь головой пола и вставайте.

Такое распростертое положение считается высшим проявлением уважения. Надо выполнять его с большим почтением, и физическим, и внутренним. Это не простое телодвижение, а путь, направляющий вас к Трем Драгоценностям: Будде, Дхарме и Сангхе. Поэтому, когда вы кланяетесь в первый раз, можете сказать "Ищу убежища в Будде", при втором поклоне — "Ищу убежища в Дхарме", при третьем — "Ищу убежища в Сангхе". Не думайте при этом об окружающих, сконцентрируйтесь на себе.

- А как медитировать?

Прежде всего найдите спокойное чистое место для медитации в храме или вне его. Медитировать можно везде, но монахи обычно предпочитают горы, берег моря, монастырь, где трудится хороший учитель. Сядьте на пол или на подушку, спину держите прямо. Постарайтесь положить ступню левой ноги на правое бедро, а правую ступню — на левое бедро для придания позе устойчивости. Убедитесь, что ваша спина прямая, а плечи ровные, но без напряжения. Положите правую руку на колени, а тыльную сторону левой руки на ладонь правой так, чтобы большие пальцы слегка касались друг друга. Это будет поза лотоса, необходимая для медитации. Когда вы начнете медитировать, сделайте несколько глубоких вдохов, чтобы очистить легкие, затем глубоко, до предела, вдохните воздух через нос и медленно, через нос же, выдохните. Ваше дыхание должно быть спокойным, но глубоким. А после этого начинайте умственную концентрацию на себе, на тех вопросах, которые вас волнуют.

- Можно ли говорить о разных уровнях медитации?

Нет, потому что у каждого человека свои особенности. Всё зависит от стиля практики, от самого человека. Важно, как ты это делаешь. Порой один день может дать иному больше, чем 365 дней другому. Это подобно тому, как некоторые верующие ходят в храм по два десятка лет, но не могут запомнить ни одного слова из песнопений. Необходима концентрация мысли, без этого годичные усилия могут оказаться безрезультатными, а медитация — не медитацией. Нужно не подражание, а реальная внутренняя практика.

Интервью взяла Вера Башкеева

В средневековой Японии почти шесть веков существовал феномен, аналогов которому не было во всём мире. Буддийские монахи, приверженцы, казалось бы, самого миролюбивого религиозного учения, на поле боя не уступали самураям. С их помощью свергались императоры, а в период Сэнгоку, «Эпоху воюющих провинций», кое-кто из них обрёл такую военную и политическую мощь, что смог основать собственное княжество.

Первые монахи-воины

В Японии для обозначения монахов-воинов существует два термина. Первый из них, «сохэй», дословно можно перевести как «воинствующий монах» или «священник-солдат». Второе название, «акусо», обозначает «злого монаха». Последнее название интересно тем, что описывает этих людей не просто как воинов, а именно как злодеев, разорявших деревни и окрестности городов. В отличие от своих европейских аналогов, японские монахи-воины сражались не для того, чтобы доказать превосходство своей религии, а исключительно ради политического влияния того или иного храма. Даже в период Сэнгоку, когда новые популистские секты вступили в конфронтацию с традиционными буддистскими учениями, их конфликты были завязаны на политике, а не на разнице в понимании того, как достичь просветления.

Монах-воин в полном боевом облачении, вооружённый нагинатой (постановочное фото XIX века)
http://www.japwar.com

Чтобы внести ясность, стоит отметить, что такая воинственная ветвь буддизма существовала только в Японии. Попав в эту страну, по одной версии, из Китая в V веке, по другой – из Кореи в VI веке, она стала частью местного культа под названием синтоизм. Синтоизм чтит огромный пантеон божеств, или ками. Первые буддисты на этой земле объявили центральную фигуру своего учения воплощением всех ками, в то время как синтоисты стали считать Будду одним из ками. Императорская семья, которая также считалась частью божественного пантеона, активно способствовала распространению нового учения. Благодаря этому первая столица островной империи, Нара, стала центром японского буддизма. Монахи имели в этом городе огромное влияние. Самыми статусными храмами в регионе считались Тодайдзи и Кофокудзи. Но тогда новая религия ещё не имела в регионе военной составляющей.

В 794 году произошло одно из самых важных изменений в жизни Японии. По решению императорской семьи столица была перенесена в Киото. За шесть лет до этих событий монах по имени Саитё, уставший от суеты столичной жизни, удалился в район Киото, где на священной для синтоистов горе Хиэй основал буддийский монастырь Энрякудзи. После переноса столицы в Киото этот монастырь получил от императора статус «Храма мира и защиты государства» и со временем стал самым привилегированным в Японии. Здесь проводились религиозные обряды всей киотской знати, что обеспечивало Энрякудзи большие доходы. Основанная в этом горном монастыре буддийская школа Тэндай из-за статуса своей обители не подчинялась управлению монастырями, которые базировались в Наре. Во всей Японии настоятелей храма назначал лично император, но на Энрякудзи это не распространялось, так как, помимо влияния, этот храм имел огромную общину, способную отстоять свои интересы с оружием в руках.

Сохэи-лучники
http://subscribe.ru

Такое положение дел вызывало недовольство со стороны монахов из Нары, однако почти 200 лет это проявлялось лишь в виде мелких стычек между монахами, без оружия и смертей. Однако в 969–970 годах произошёл ряд конфликтов, в ходе которых монахи как из Нары, так и из Киото использовали оружие и стали убивать своих оппонентов. После этих событий настоятель столичного храма приказал держать на горе Хиэй постоянную армию. В силу того, что этот же человек в 970 году после стычки со своими соседями из киотского храма Гион запретил монахам носить оружие и применять силу, многие историки склонны полагать, что в качестве армии использовались наёмники из числа крестьян или обедневших дзи-самураев. Как бы то ни было, именно 970 год считается периодом появления воинствующих монахов.

В 981 году вооружённый конфликт вспыхнул уже внутри самой горной обители: школа Тэндай разделилась на две враждующих фракции. До 1039 года кровопролития удавалось избегать, но после того как главу одной из фракций назначили настоятелем Энрякудзи, три тысячи недовольных монахов ворвались в Киото. Они окружили дворец регента Ёремити Фудзивара, который на тот момент был фактическим правителем Японии, и потребовали назначения настоятеля из их фракции. Получив отказ, монахи взяли дворец штурмом и устроили резню, не щадя никого. После этого сохэи из горного монастыря ворвались в покои регента и силой заставили подписать соответствующий указ. Монахи-воины обеих фракций ещё не раз нападали друг на друга и объединялись ради того, чтобы дать отпор буддистам из Нары.

Монах-воин Нэгоро-но Комизуча, вооружённый канабо – разновиднотью тяжёлой дубинки, оснащённой шипами
http://nihon-no-katchu.com

В конце XII века, во время гражданской войны Гэмпэй, в армиях как правящего клана Тайра, так и их противников из рода Минамото имелись подразделения воинствующих монахов, причём как те, так и другие об этих бойцах отзывались лишь с лучшей стороны. Изначально главе клана Тайра Киёмори удалось переманить на свою сторону монахов из школы Тэндай. Минамото же поддержали монахи из Нары, но этот регион располагался слишком далеко от Киото, и они не успели прийти на помощь Мотихито Минамото, которого окружили в монастыре Мии-дэра, близь горы Хиэй.

Киёмори, недовольный поступком монахов из Нары, приказал сжечь их монастыри. Он также уничтожил монастырь Мии-дэра, который дал убежище Мотихито. Но если с Мии-дэра особых проблем не возникло, то в Наре всё было не так просто. Туда отправился отряд из 500 человек, которым было приказано не применять насилие без повода, но монахи из Нары напали сами и убили 60 самураев. Головы этих несчастных потом были развешаны вокруг пруда у храма Кофукудзи в качестве назидания и демонстрации доблести местных сохэев. Киёмори в порыве гнева отправил в Нару ещё больше солдат и сжёг город до основания. Такая же участь постигла и все буддийские монастыри бывшей столицы, а многих монахов обезглавили.

Монахи-воины в битве при Удзи, 1180 год. Художник Уэйн Рейнольдс

После того как победивший в войне Гэмпэй клан Минамото вновь отстроил монастыри Тодайдзи и Кофукудзи, их монахи уже не принимали активного участия в боевых действиях, безвозвратно утратив прежнее влияние. Между тем, монастырь Энрякудзи продолжал развиваться. Его деятельность не ограничивалась лишь религиозными обрядами и войной. В 80-х годах XIII века этот монастырь контролировал около 90% процентов производства саке в Киото. Энрякудзи также был монополистом в делах, связанных с ростовщичеством и взысканием долгов на территории столицы. Но не только Киото находился под влиянием секты Тэндай – сохэи с гор владели большим количеством недвижимости на всей территории Японии. Императорская семья боялась гнева горных монахов как огня. Даже сёгун предпочитал без сильной нужды не вступать с их настоятелем в противоречие. Практически безграничная власть горы Хиэй продлилась вплоть до эпохи Сэнгоку (1476–1603 гг.).

Оружие, экипировка и мотивация

Прежде чем продолжить рассказ о монахах-воинах, необходимо немного ознакомиться с их обмундированием, вооружением, а также причинами, по которым люди выбирали для себя подобный путь. Благодаря литературным и изобразительным источникам, дошедшим до наших дней, мы можем примерно представить, как выглядели монахи-воины.

Основной частью их костюма было кимоно жёлто-коричневого, шафранового или белого цвета. Поверх кимоно надевалась куртка из тонкой полупрозрачной ткани. На ногах были либо белые носки и соломенные сандалии, либо надетые поверх носков гетры и деревянные сабо (гета). Бритую голову сохэя покрывал капюшон или белая лента – хатимаки. Что касается защиты, то она могла быть как самой простой, в виде панциря с кожаными или металлическими пластинами, перевязанными шёлковыми шнурами, так и более дорогой, в виде полноценного самурайского облачения.

На переднем плане – легендарный монах-воин Сайто-но Мусасибо Бэнкэй
http://nihon-no-katchu.com

Помимо традиционных мечей и луков, большой популярностью среди сохэев пользовалась нагината. Это оружие состояло из длинного клинка наподобие меча, который насаживался на длинное древко. Форма клинка могла быть разной. Встречаются образцы, где клинок немногим меньше древка, но поздние нагинаты имели сравнительно небольшое лезвие при удлинённом древке. Нагината отлично подходила как для боя с пешим противником, так и для сражения с всадником. В последнем случае при помощи этого оружия лошади подрезали сухожилия – всадник падал, и его добивали.

По словам летописцев, многие сохэи крепили к доспехам знамёна с сутрами или буддийскими символами. Также встречаются упоминания о том, что во время боя монахи читали мантры, призывая Будду. Представьте себе монаха, облачённого в доспехи, раскручивающего нагинату и громко читающего сутры – скорее всего, он производил на противника сильное впечатление!

Монахи-воины стали одними из первых, кто взял на вооружение аркебузы. Так как в средневековой Японии использование огнестрельного оружия было невозможно без строгой дисциплины, можно сделать вывод, что сохэи имели хорошую организационную структуру.

Монахи-воины школы Хокке-сю обороняют Киото от Икко-икки, 1528 год. Художник Уэйн Рейнольдс

Что касается причин вступления в секты воинствующих монахов – как и в случае с ранними асигару, они были различными. Многие, особенно в период Сэнгоку, были истинно верующими и считали такое служение своим долгом, но встречались и те, кто просто хотел разбогатеть или скрывался от правосудия за стенами храма. Несмотря на все императорские постановления, ни даймё, ни сам сёгун не решались портить отношения с сохэями и требовать у них выдачи того или иного человека.

Особый интерес представляют монахи-самураи. Эти бойцы чаще всего сражались в составе регулярной армии даймё, однако делали это по религиозным соображениям. Но находились и те, кто вместо служения господину выбирал путь монаха-воина – такие самураи были в рядах общины Икко-икки, о которой будет рассказано далее.

Монахи-воины в период Сэнгоку

Когда Япония погрузилась в пучину междоусобной резни, в стране стали появляться всё новые и новые буддийские секты. Они не имели ничего общего со старыми школами буддизма, так как распространяли свои учения среди крестьян и воспитывали не монахов, а настоящих фанатиков, готовых без колебания отдать жизнь за убеждения. Большинство из приверженцев новой волны воинствующих монахов были членами секты Синсю – хотя называть их монахами не совсем верно, так как они не являлись ими официально, но ревностно исполняли все полагающиеся ритуалы, и их набожность могла соперничать лишь с боевыми навыками.

Впоследствии фанатики образовали общину под названием Икко-икки. Это название имеет два перевода. Первый – «союз верных», а второй – «восстание верных». По ряду причин лидеры общины в конце XV века были вынуждены бежать из Киото на север провинции Кага. Здесь они совершили то, о чём раньше никто не смог бы и подумать. Набрав новых последователей, монахи Икко-икки вступили в войну с двумя враждующими между собой самурайскими кланами, разбили их и основали своё собственное государство. Это была первая в истории Японии провинция, власть в которой принадлежала не самурайскому сословию. Затем Икко-икки распространила своё влияние за пределы провинции Кага и в течение нескольких десятилетий стала силой, с которой нужно было считаться.

Но фанатики допустили ошибку. В своём стремлении расширить территорию влияния они вклинились в земли Иэясу Токугавы. Тот, не желая участи Каги, вступил с ними в войну. На счастье Иэясу, к моменту первого сражения в 1564 году большинство самураев из секты Синсю предпочло клятву верности даймё своим религиозным убеждениям и выступили на его стороне. С этого момента война для оставшихся в Икко-икки крестьян обрела классовый оттенок. Помимо самураев, на стороне даймё выступила его собственная буддийская секта Дзёдо-сю. С их помощью Токугава сохранил свои земли и подорвал авторитет Икко-икки.

Между тем, монахам из Энрякудзи надоело, что сначала в Киото пришли фанатики-крестьяне Икко-икки, а теперь там объявились фундаменталисты из секты Лотоса. Поэтому как-то ночью они бесшумно спустились с гор и перебили всех бойцов Лотоса, а их храмы сожгли. Окончательно секту Лотоса добил Нобунага Ода, который в 1568 году завладел столицей. Нобунага также не нравился монахам с горы, поэтому они объединились с двумя враждебными для него кланами – Асаи и Асакура. Но этим они подписали себе смертный приговор.

Тренировка монахов-воинов в монастыре Негородзи, около 1570 года. Художник Уэйн Рейнольдс

29 сентября 1571 года Нобунага Ода оцепил гору силами 30 тысяч воинов. Затем он начал сжимать кольцо, сжигая всё на своём пути. Так как в Хиэй не было ни искусственных, ни естественных укреплений, к вечеру уже сам монастырь Энрякудзи был охвачен пламенем. Весь последующий день солдаты занимались охотой на уцелевших. Согласно примерным подсчётам, за два дня штурма горы Хиэй погибло 20 тысяч её жителей. Кто-то из летописцев написал: «Со временем на горе вновь выросли деревья и появились постройки, однако боевой дух покинул эти места навсегда» .

Через девять лет кровопролитной войны перед Нобунагой Ода капитулировали и монахи-воины из Икко-икки. По личной просьбе императора он не стал казнить главу этого движения, а взял с него клятву, что он и его фанатики будут верно служить императорской семье.

Конец эпохи сохэев

После смерти лорда Нобунаги к власти пришёл Хидэёси Тоётоми. Монахи Икко-икки, верные клятве, выступили против его врагов, чем и заслужили благосклонность нового правителя. Последним оплотом сопротивления был Негородзи и соседствовавшие с ним монастыри. Здесь оставались последние представители секты Тэндай, которые поддерживали Иэясу Токугаву. По разным подсчётам, общая численность войск в этом районе составляла от 30 до 50 тысяч человек. Хидэёси отправил туда 60 тысяч воинов.

Когда правительственные войска подошли к городу, солдаты получили приказ сжечь постройки в Нигородзи, а всех, кто спасается от пожара, убивать на месте. К тому времени большая часть монахов уже скрылась в замке Ота. Хидэёси понимал, что при штурме монахи могут дать сильный отпор, поэтому пошёл на хитрость. По приказу Тоётоми Хидэёси была разрушена близлежащая дамба. Вода подтопила замок и уничтожила там все запасы провизии. Начался голод, и гарнизон капитулировал. Около 50 самых верных членов секты Тэндай, не в силах терпеть позор, сделали себе сэппуку. Всем самураям остекли голову, а крестьян, женщин и детей отпустили.

Сохэй в схватке с самураем
http://samuraiantiqueworld.proboards.com

На этом закончилась эпоха воинствующих монахов в Японии. После «Эдикта о разделении» все сохэи, в том числе и те, кто выжил после уничтожения своих монастырей, больше не могли стать обычными монахами, также как и не могли заняться земледелием, поэтому они были вынуждены вступить в ряды первой профессиональной японской армии. Они, как и асигару, впоследствии стали младшей прослойкой самурайского общества.

Список использованной литературы:

1. Stephen Turnbull, «Japanese warrior monks, 949–1603» - «Warrior» № 70, 2003, UK, Osprey Publishing Ltd.
2. Трубникова Н. Н. «Монахи-воины» . Электронный источник.
3. «Сохэи» . Электронный источник.

Главная » Энциклопедия » Знаменитые буддийские монахи. Распорядок дня буддийского монаха — тайная жизнь восточных монастырей