Состоит из притвора , средней части и алтаря .

Притвор — это западная часть храма. Чтобы войти в него, надо подняться по ступенькам на возвышенную площадку — паперть . В притворе в древности стояли оглашенные (так называют тех, кто готовится к принятию крещения). В более поздние времена притвор стал местом, где по уставу совершаются: обручение, лития во время всенощного бдения, чин оглашения, читается молитва родильниц в сороковой день. Притвор еще называют трапезой, так как в древности в этой части устраивались вечери любви, а позже трапезы после литургии.

Из притвора проход ведет в среднюю часть , где во время богослужения располагаются молящиеся.

Алтарь обычно отделен от средней части храма иконостасом . Иконостас состоит из многих икон. Справа от царских врат — икона Спасителя , слева — Богородицы . Справа от образа Спасителя обычно находится храмовая икона , то есть икона праздника или святого, которому посвящен храм. На боковых дверях иконостаса изображают Архангелов, или первых диаконов Стефана и Филиппа, или первосвященника Аарона и Моисея. Над царскими вратами помещается икона Тайной Вечери . Полный иконостас имеет пять рядов. Первый называется местным: в нем кроме икон Спасителя и Богородицы помещаются обычно храмовая икона и местночтимые образа. Над местным расположен праздничный ряд икон: здесь помещены иконы главных церковных праздников. Следующий ряд имеет название деисис, что значит «моление». В центре его располагается икона Спаса Вседержителя, справа от нее — образ Богородицы, слева — Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна. Они изображаются обращенными к Спасителю, предстоящими Ему с молитвой (от этого и название ряда). За образами Богородицы и Предтечи следуют иконы святых апостолов (поэтому другое название этого ряда — апостольский). В деисисе иногда изображают святителей и Архангелов. В четвертом ряду — иконы святых пророков , в пятом — святых праотцев , то есть предков Спасителя по плоти. Венчается иконостас крестом.

Иконостас — это образ полноты Царства Небесного, у Престола Божия предстоят Божия Матерь, Небесные Силы и все святые.

Алтарь — место особое, святое, главное. Алтарь — это святая святых православного храма. Там располагается престол, на котором совершается Таинство святого причащения.

Алтарь — это образ Царства Небесного, места горнего, возвышенного. В алтарь обычно ведут три двери. Центральные называются царскими вратами . Их открывают в особых, самых важных и торжественных местах службы: например, когда священник выносит царскими вратами чашу со Святыми Дарами, в которых присутствует Сам Царь Славы Господь. Слева и справа в алтарной преграде расположены боковые двери. Называются они диаконскими, так как через них чаще всего проходят во время службы священнослужители, называемые диаконами .

Алтарь переводится как возвышенный жертвенник . И действительно алтарь располагается выше, чем средняя часть храма. Главная часть алтаря — , на котором во время Божественной литургии совершается Бескровная жертва. Это священное действие еще называется Евхаристией, или Таинством причащения. О нем мы скажем позже.

Внутри престола находятся мощи святых, ибо в древности, в первые века, христиане совершали Евхаристию на гробницах святых мучеников . На престоле находится антиминс — шелковый плат, на котором изображено положение Спасителя во гроб. Антиминс в переводе с греческого языка означает вместопрестолье , так как в нем также имеется частичка святых мощей и на нем совершают Евхаристию. На антиминсе в некоторых исключительных случаях (например, в военном походе) можно совершать Таинство причащения, когда нет престола. На престоле стоит дарохранительница , обычно сделанная в виде храма. В ней находятся запасные Святые Дары для причащения больных на дому и в больнице. Также на престоле — дароносица , в ней священники носят Святые Дары, когда идут причащать болящих. На престоле располагается Евангелие (его читают за богослужением) и крест . Сразу за престолом стоит семисвечник — большой подсвечник с семью лампадами. Семисвечник был еще в ветхозаветном храме.

За престолом с восточной стороны находится горнее место , которое символически знаменует собой небесный трон или кафедру вечного Первосвященника — Иисуса Христа. Поэтому на стене выше горнего места ставится икона Спасителя. На горнем месте обычно стоят запрестольный образ Богородицы и большой крест . Их используют для ношения во время крестных ходов.

В тех храмах, где служит епископ, за престолом на подставках стоят дикирий и трикирий — подсвечники с двумя и тремя свечами, которыми архиерей благословляет народ.

В северной части алтаря (если смотреть прямо на иконостас), слева от престола, — жертвенник . Он напоминает престол, но меньшего размера. На жертвеннике приготовляют Дары — хлеб и вино для совершения Божественной литургии. На нем находятся священные сосуды и предметы: Чаша (или потир), дискос (круглое металлическое блюдо на подставке), звездица (две металлические дуги, соединенные между собою крестообразно), копие (нож в форме копья), лжица (ложечка для причащения), покровцы для покрытия Святых Даров (их три; один из них, большой и имеющий прямоугольную форму, называется воздухом ). Также на жертвеннике имеются ковшик для вливания в чашу вина и теплой воды (теплоты) и металлические тарелочки для частиц, вынутых из просфор.

Подробно о назначении священных сосудов будет рассказано позже.

Еще один алтарный предмет — кадило . Это металлическая чашка на цепочках с крышкой, увенчанной крестом. В кадило кладутся уголь и ладан или фимиам (ароматная смола). Кадило используется для воскурения фимиама во время службы. Благовонный дым символизирует благодать Святого Духа. Также кадильный дым, поднимающийся кверху, напоминает нам, что наши молитвы должны возноситься ввысь, к Богу, как дым кадила.

В центре местного - самого нижнего - ряда иконостаса находятся Царские врата. Символически они являют собой врата Рая, открывающие человеку путь в Царство Небесное.

В Византии Царскими вратами назывались центральные двери храма. После литургического возгласа священника «Двери! Двери!» служители закрывали вход в храм и на Евхаристическом каноне присутствовали только «верные», т. е. крещеные. Позднéе значение и наименование Царских врат перенеслось на центральные двери алтаря, расположенные прямо напротив Престола. Входить в алтарь через них могут только священнослужители и только во время богослужения. Открываются Царские врата в строго определенные моменты богослужения. А во время Светлой (Пасхальной) седмицы Царские врата не затворяются целую неделю.

Традиционно на двух створках Царских врат помещают фигуры архангела Гавриила и Девы Марии, образующие вместе сцену Благовещения, как символ того, что через Боговоплощение двери Рая, запертые после грехопадения человека, вновь стали для всех открытыми.

Также на Царских вратах размещают образы четырех евангелистов, в знак того, что с Радостной вести о воплощении Христа и через приобщение к Евангельской проповеди человеку открываются двери спасения.

В Византии, а позднее в Древней Руси существовала практика помещать на Царских вратах ростовые изображения ветхозаветного пророка Моисея, устроившего Скинию для совершения жертвоприношения, и первого священника Иерусалимского храма Аарона в богослужебных одеждах, а также фигуры святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого - авторов Божественной литургии.

Ярким образом Небесного града Иерусалима были русские Царские врата второй половины XVI–XVII веков. Блеск позолоты, разноцветных эмалей, слюдяных пластинок и драгоценных камней напоминали о красоте Божественного града, описанного апостолом Иоанном Богословом в книге .

Дмитрий Трофимов

Царские врата – врата, находящиеся посредине иконостаса и ведущие к престолу. Называются так потому, что чрез них выносятся на литургии Святые Дары – выходит к верующим сам Господь – Царь Славы () В богослужении открытие Царских врат символизирует отверзение Небесного Царства. Сквозь них позволяется проходить только священнослужителям. Иконостас имеет трое врат. Центральные, самые большие, называются Царскими вратами.Царскими вратами они называются потому, что символизируют вход в Царство Божье. Царство Божье открыто нам через Благую весть, поэтому на Царских вратах дважды изображается благовещенская тема: сцена Благовещения с Девой Марией и Архангелом Гавриилом, а также четыре евангелиста, благовествующие миру.Когда-то на литургический возглас «Двери, двери!» служители закрывали наружные двери храма, и они носили название Царских, ибо все верующие суть царственное священство, теперь же закрываются двери алтаря. Закрываются Царские врата и во время Евхаристической молитвы, так что благодарящие Господа за Его искупительную жертву находятся как бы по разные стороны алтарной преграды. Но для того, чтобы связать тех, кто стоит вне алтаря, и то, что происходит в алтаре, над местом где находятся Царские Врата помещают икону «Тайная вечеря» (или «Причащение апостолов»). Иногда на створках Царских врат помещают изображения творцов литургии свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста.

Справа от Царских врат расположена икона Спасителя, где Он изображен с Книгой и благословляющим жестом. Слева – икона Богородицы (как правило, с Младенцем Иисусом на руках). Христос и Богородица встречают нас во вратах Царства Небесного и ведут к спасению через всю нашу жизнь. Господь сказал о Себе: «Я есть путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (); «Я – дверь овцам» (). Богородицу называют Одигитрией , что значит»путеводительница» (обычно здесь и помещают иконографический вариант Богоматери Одигитрии).

Икона, следующая после образа Спасителя (справа по отношению к предстоящим), изображает святого или праздник, в честь которого данный храм назван. Если вы вошли в незнакомый храм, достаточно посмотреть на вторую икону справа от Царских врат, чтобы определить, в каком храме вы находитесь – в Никольском храме на этом месте будет образ св. Николая Мирликийского, в Троицком – икона Святой Троицы, в Успенском – Успение Пресвятой Богородицы, в храме Космы и Дамиана – образ свв. бессребреников и т.д.

Кроме центра иконостаса где расположены Царские Врата, в нижнем ряду расположены также южные и северные двери (называемые ещё диаконскими, потому, что именно диакон в процессе богослужения пользуется ими чаще других). Как правило, они гораздо меньшего размера и ведут в боковые части алтаря – жертвенник, где совершается Проскомидия, и дьяконник или ризницу, где священник облачается перед литургией и где хранятся облачение и утварь. На дьяконских дверях обычно изображают либо архангелов, символизирующих ангельское служение священнослужителей, либо первомучеников архидиаконов Стефана и Лаврентия, показавших истинный пример служения Господу.

Изнутри Царские Врата Завешиваются завесой (греч., катапетасма), которую открывают или закрывают в определенные моменты богослужения. Царские врата открываются только во время богослужения и только в определенные его моменты. Во время Светлой (Пасхальной) седмицы не затворяются целую неделю в знак того, что Иисус Христос отверз нам врата Небесного Царствия.

Царские врата отверзаются во время Литургии:

• Для Малого входа с Евангелием, знаменующего явление Господа на проповедь Евангелия, а по прочтении Евангелия затворяются;
• Для Великого входа, на котором Святые Дары переносятся с жертвенника на престол, после закрываются, что обозначает сошествие Спасителя во ад;
• При изнесении Святых Даров для причащения народа, что изображает явление Господа Своим ученикам по воскресении, вознесение на небо и Открытие Царства Небесного.

азбука ру

Врата для царя

«Первые христиане собирались на молитву в частных домах, а в IV веке, когда христианство становится государственной религией, императоры передают христианам базилики - самые большие здания в римских городах, использовавшиеся для судебных заседаний и торговли. Царскими в этих зданиях назывались главные ворота, через которые в храм входили император или епископ, - поясняет Александр Ткаченко. - Народ же входил в храм через двери, расположенные по периметру базилики». В древней Церкви главным лицом, совершавшим богослужение, а также главой общины был епископ. Без епископа богослужение не начиналось - все ждали его перед храмом. Вход в храм епископа и императора, а вслед за ними всего народа, был самым торжественным моментом в начале Литургии.

Алтарная часть храма оформилась не сразу. Сначала ее отделяли от основной части низкими перегородками, затем в некоторых храмах появились завесы (катапетасмы от греч. katapštasma), которые закрывались в определенные моменты литургии, прежде всего на время освящения Даров. «В первом тысячелетии очень мало свидетельств об этих завесах, - говорит Александр Ткаченко. - В житии святителя Василия Великого рассказывается о том, что святитель ввел использование завес, закрывающих Престол, по причинам совсем не богословским: диакон, который ему сослужил, часто оглядывался на женщин, стоящих в храме. Во втором тысячелетии употребление завес становится распространенным. Часто они украшались шитьем, изображениями святых, Богоматери».

Наименование «Царские врата» было перенесено с главного входа в храм на врата иконостаса также во втором тысячелетии. «Впервые вратам, ведущим в алтарь, начинают придавать самостоятельное значение только в XI веке, - рассказывает Александр Ткаченко, - когда в одном из толкований литургии говорится, что при словах “Двери! Двери!” закрываются не ворота храма, а дверки, ведущие в алтарь. Полностью иконостас, каким мы его знаем - с Царскими вратами, рядами икон, - сложился только к XVI - XV векам».

Историческое и символическое

Когда крупные церковные общины распались на множество приходов, обычай ожидания епископа исчез. В приходских храмах стали служить священники, которые могли с начала богослужения находиться в алтаре. «Поэтому постепенно (после VIII - IX веков) вход в епископа в храм, а затем в алтарь получил новый смысл: появились дополнительные песнопения, молитвы, которые сопровождают этот вход (сегодня его называют Малым или входом с Евангелием). В древности Евангелие находилось в охраняемом и тайном месте. Это было связано с гонениями, с опасностью утери Евангельского кодекса. Принесение Евангелия для чтения было торжественным моментом. Сейчас Евангелие всегда хранится на Престоле, а Малый вход соединяет оба действия: вход епископа (священника) в храм и принесение Евангелия, которое берется с Престола, выносится через диаконские врата и уносится обратно через Царские». Смысл Малого входа трактуется по-разному: согласно толкованиям одних святых отцов, Малый вход символизирует Боговоплощение и пришествие Спасителя в мир, по мнению других - начало Его общественного служения и выход на проповедь.

Еще раз во время литургии процессия священнослужителей проходит через Царские врата, когда поется Херувимская песнь и выносится Чаша с вином, которое станет Кровью Христовой, и дискос с Агнцем, который станет Телом Христовым. Эта процессия получила название Великого входа. «Самое первое объяснение Великого входа относится к рубежу IV - V веков, - поясняет Александр Ткаченко. - Авторы этого времени говорят, что процессия обозначает несение снятого с Креста умершего Тела Христова и Его положение во гроб. После того как будут прочитаны евхаристические молитвы и Дары станут Телом Христовым, они будут обозначать Воскресение Христово, Христос воскреснет в Святых Дарах. В византийской традиции Великий вход получил иное истолкование. Оно раскрывается в Херувимской песни, которая сопровождает процессию. Она говорит нам о том, что Великий вход - это встреча Христа-Царя, которого сопровождают Ангелы-Телохранители. И Царские врата могут называться так не только потому, что в древности через них входил император, а потому, что сейчас через них входит Христос как Царь Славы, который идет на крестную смерть за грехи людей по любви к человеку».

Канон и творчество

О традициях проектирования Царских врат и задаче зодчего рассказывает архитектор Андрей Анисимов: «Царские врата - это врата Рая, Царствия Небесного. Из этого мы и исходим при их создании. Царские врата должны быть размещены строго по центру, по оси храма (за ними должен быть Престол, дальше - горнее место). Царские врата - обычно самая украшенная часть иконостаса. Украшения могут быть самые разные: резьба, золочение; на барочных иконостасах вырезали виноградные лозы, райских животных. Встречаются Царские врата, на которых все иконы помещены в рамки-храмы, увенчивающиеся многочисленными главками, что символизирует Небесный Град Иерусалим».

Царские врата, как святыня, могут переходить из одного храма в другой. «Иногда смотришь, а Царские врата не из общего ансамбля. Потом выясняется, что это врата XVI века, их в советское время бабушки спрятали перед закрытием или разрушением храма, а теперь эти врата опять на своем месте, а иконостас новый», - продолжает Андрей Анисимов.

Как правило, на Царских вратах изображаются четыре евангелиста и Благовещение. Но внутри этих тем возможны варианты. «Может быть изображено только Благовещение в рост, - поясняет архитектор. - Если врата маленькие, вместо евангелистов могут быть размещены их символы-животные: орел (символ апостола Иоанна Богослова), телец (апостол Лука), лев (апостол Марк), ангел (апостол Матфей). Если в храме кроме основного алтаря еще два придела, тогда на центральных Царских вратах могут изобразить Благовещение и евангелистов, а в боковых приделах - на одних вратах Благовещение, а на других - святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого - авторов чинопоследований Божественной литургии».

Над вратами чаще всего помещается изображение Тайной Вечери, но может быть Христос, причащающий апостолов («Евхаристия») или Троица. Иконография Царских врат (Благовещение и Евангелисты) показывает нам путь, которым можно войти в Райские врата - путь спасения, который открывается Благой вестью о рождении Спасителя и раскрывается в Евангелии.

У зодчего при проектировании Царских врат остается поле для творчества. Царские врата, как и иконостасы, могут быть деревянными, каменными, мраморными, фарфоровыми, железными. «Для промышленника Демидова самым дешевым материалом было железо - он делал иконостасы из железа. В Гжели - иконостасы из фарфора. В Греции, где много камня, алтарная преграда из камня. В греческом иконостасе Царские врата низкие, по грудь, проем между вратами и аркой - большой. При закрытых Царских вратах, но при отдернутой завесе видно Престол, горнее место, то, что происходит в алтаре, хорошо все слышно».

Почему Царские врата не всегда открыты?

По уставу в Пасхальные дни - Светлую седмицу - Царские врата открыты постоянно. Это символ того, что Христос, претерпев Крестную смерть, открыл нам вход в Рай. Алтарь символизирует Рай, а остальная часть храма - землю.

Сейчас можно услышать призывы: давайте служить, как в древней Церкви, с открытыми Царскими вратами, что скрывать от верующих? «Этот призыв не имеет ничего общего с научным изучением древнего богослужения, - комментирует Александр Ткаченко. - В древности у дверей в основную часть храма стояли специальные служители, именовавшиеся остиариями (дверниками). Они следили за тем, чтобы за литургией находились только те, кто будет причащаться, остальные (оглашаемые и кающиеся, те, кто не имел права причащаться) удалялись из храма при возгласе диакона «елицы оглашении, изыдите» (те, кто являются оглашенными, выйдите из храма). И именно поэтому в древности проблемы закрытия Царских врат и алтаря не существовало. Впоследствии, когда чин оглашаемых исчез, а причастников стало меньше, алтарь стали закрывать от тех, кто находится в храме, во избежание профанирования Таинства».

Открытие или закрытие Царских врат показывает наиболее важные моменты богослужения. О благоговении говорят и слова молитвы, которую произносит священник перед тем, как войти через Царские врата в алтарь в конце третьего антифона. В ней есть слова: «Благословен вход святых Твоих». По одному из толкований, в словах этой молитвы имеется в виду вход во Святое Святых, поскольку алтарная часть христианского храма символически соотносится со Святым Святых Иерусалимского храма, куда никто, кроме первосвященника, не имел права входить. Поэтому, когда священник говорит: «Благословен вход святых Твоих» - это значит «благословен вход во Святое Святых», то есть путь на небо, открытый нам, по словам апостола Павла, Господом Иисусом Христом (см.: ). Но можем ли мы сказать, что всегда готовы к пути на небо? И если ответим честно, окажется, что открытый алтарь и Пасхальная радость не по силам нам постоянно.

Ирина Редько

Царские врата

Игумен Феогност (Пушков)

Предисловие

Православная литургия, будучи по своей сути и своему названию общим делом и общим служением, на протяжении веков развивалась и дополнялась различными обрядами, вне­шними атрибутами. На современном этапе сложно говорить о православной литургии вне архитектурного храмового про­странства. И современное литургическое богословие должно иметь смелость дать оценку существующему у нас порядку совершения богослужения. Нередко мы просто postfactum пы­таемся оправдать возникший порядок, не задумываясь над его богословской ценностью.

Современный храм Православной Церкви немыслим без алтарной преграды с ее вратами (боковыми и центральными, «Царскими»). Но алтарная преграда и ее врата по-разному мо­гут функционировать во время богослужения. Они могут со­единять народ со священством, а могут разделять.

Литургическая жизнь Церкви-это икона ее духовно-нрав­ственного состояния. Богослужение и молитва как сверхчувстви­тельная фотопленка фиксирует в себе все особенности-как позитивные, так и негативные - духовного облика прихода, общины, даже целых епархий и Поместных Церквей. Евхаристия - это таинство всех таинств, но таинство требует к себе живого, а не формального и технического отношения. И когда охлаждается интерес к смыслу и сути литургии, в ее чинопоследование попадают случайные элементы, которые не отражают ее смысл, а лишь закрывают ее от полноценного восприятия со стороны народа. Сама же литургия перестает быть живым сердцем жизни верующих. То есть, в таинственном смысле она таковым сердцем остается, но это не ощущается и не осознается той массой священнослужителей и народа, которая только лишь «приходит» на литургию и «отстаивает» ее.

«Царские врата» алтаря стали для многих «камнем пре­ткновения», особенно тот факт, что только в Русской Церкви их открытие на всю литургию является «высшей церковной наградой». Автор этих строк предлагает взглянуть на литургию через призму святоотеческого богословия и попытаться осмыслить в ней роль алтарной преграды и ее врат, а так же их использование в других Православных Поместных Церквах.

Историческая справка

Древняя Церковь со времен апостольских и в долгие три века гонений совершала Евхаристию не в специально на то уст­роенных храмах, а по домам верующих, а то и просто в ката­комбах (в Риме это были подземные кладбища и коммуника­ции). Тем ни менее археологические исследования показали, что даже там, в довольно убогих условиях, было особое выде­ление «жертвенника», то есть места совершения духовного жертвоприношения. Как правило, это был стол, стоящий на не­большом возвышении (откуда и латинское название altare - «возвышение»). В зданиях, имеющих апсиду (конху), как пра­вило, это возвышение располагалось в апсиде, которая заве­шивалась завесой во внебогослужебное время. Особенно это присуще было катакомбным храмам, а позже - каменным хра­мам апсидной архитектуры. То есть, святилище выделялось иподчеркивалось всеми возможными средствами. Но при этом во время собрания общины для совместного богослужения свя­тилище раскрывалось перед взором всех молящихся, которые собирались вокруг алтарной евхаристической трапезы как се­мья вокруг праздничного стола.

Когда Церковь вышла из катакомб и религия христианс­кая была легализована в Империи, стали появляться большие храмы, постепенно формировался тип «храмовой архитекту­ры». Но до появления иконостаса с вратами (центральными и боковыми) было еще далеко. В первые века «свободного суще­ствования» наметилось два типа храмовой архитектуры: апсид-ная (возвышение в нише в конце храма) и базиличная (продол­говатое прямоугольное помещение, просторный зал, в конце которого располагался престол). Святитель Епифаний Кипрс­кий (IV в.) упоминает о завесе, которая скрывала апсиду храма с находящимся там престолом во внебогослужебное время. Но алтарь в храмах базиличного типа завесить было проблематич­но (ширина алтаря там соответствовала ширине храма). Поэто­му («Беседы на послание к Ефесянам») упоминает о «преграде», которая, по его словам, перед началом богослуже­ния не открывается, а «убирается». Видимо, первоначально это было нечто вроде «переносного штакетника», «передвижной решетки», которая убиралась на время богослужения и выс­тавлялась только вне богослужения.

Однако прилив народных масс поставил перед клиром новую, чисто практическую (ничуть не богословскую) задачу: как защитить алтарь от случайного натиска многолюдной мас­сы прихожан? Особенно это стало актуально в большие празд­ники. Так и возникает первый вариант «твердой» (не перенос­ной) преграды алтаря. Образцы такой преграды искать долго не придется. Достаточно изучить архитектуры древних храмов, расположенных в больших паломнических центрах. Такими центрами, естественно, являются Вифлеем и Иерусалим. Со­гласно исследованиям Тархановой 1 по архитектуре древней Вифлеемской базилики и древнего храма Воскресения Хрис­това, преграда представляла собой поставленные вокруг алта­ря столбы (упирающиеся в потолок так называемые «стасисы» 2 , что в переводе значит «столбики»), между которыми были боль­шие «пролеты». В центральном «пролете» находился вход в алтарь, а между остальными столбами были установленные бронзовые решетки (или пластины), высотой менее полутора метров от земли. Такие преграды с успехом справлялись с по­ставленной задачей 3 .

Со временем появились попытки провести символичес­кую параллель между храмом и Моисеевой «скинией Заве­та». Важно учитывать, что все эти параллели возникали все­гда post factum введения в использования той или иной дета­ли храмового декора и никогда не возникали per factum, как некий умозрительный принцип, на который должны ориен­тироваться строители храма. Сначала, по практическим при­чинам, возникает удобная для храма форма внутреннего уб­ранства, а потом (и то не сразу) появляются «символические объяснения» этой формы.

Архитектура «византийского» храма восходит к архитек­туре ветхозаветного храма в Иерусалиме, а также к прототипу последнего - «скинии Завета». В этом вопросе поистине бес­ценным для русскоязычного читателя является исследование Тархановой о ветхозаветных прототипах нашего иконостаса. Об этом ветхозаветном корне говорят и поздние византийские экзегеты-литургисты, и современные исследователи. Однако Тарханова, вникнув в особенности самого прототипа, прихо­дит к выводу: «Архитектура (алтарной. - Иг. Ф.) преграды раннехристианского времени являет собою противополож­ ность ветхозаветной, заимствуя из библейских описаний лишь фактическое и символическое основание: вместо того, чтобы скрывать Святая Святых храма, преграда первых храмов, на­ против, открывает алтарь и происходящую в нем литургию для всех верующих» 4 .

Так зарождается иконостас. Большой знаток Византийс­кой традиции отец Роберт Тафт говорит (как и Тарханова) о византийских алтарях следующее: «Алтарная преграда была выполнена открытой: все, что происходило внутри, было вид­но. Поэтому… алтарь (т.е. престол) стоял перед апсидой, а не в самой апсиде. В самой же апсиде был престол (епископа) и сопрестолия (пресвитеров)» 5 . И такое положение существовало довольно продолжительное время.

В VIII веке святитель Герман Константинопольский соста­вил свое изъяснение Божественной литургии, а так же храмового устройства. Во-первых, он упоминает только о существовании в его время столбовой преграды и «космита, украшенного Крес­том» 6 . «Космит» - это балка-перекладина над столбами «иконо­стаса» (сами «стасисы», видимо, в данном случае не упирались в потолок, представляя собою разновидность античного портика). Во-вторых, описав священнодействия Божественной анафоры, он обращается к читателям со словами: «Ставши, таким образом, очевидцами Божественных Таинств, …восславим …Таинство Домостроительства нашего Спасения» 7 . То есть святитель объяснял смысл того, что на каждой литургии видели читатели его толкования. Но они не могли бы видеть всего этого, будь там глухой иконостас и затворенные Царские врата. Далее он объясняет, почему иерей в молитве склоняется. Это тоже явля­ется толкованием того действия, которое для современников святителя было лицезримым, но непонятным, а потому и нуж­далось в толковании. «По крайней мере до XI века в Констан­тинополе алтарь не был заслонен от людских взоров, а престол не был спрятан за завесой, что и показывают фрески и мини­атюры того времени. Первое упоминание о закрытии врат ал­тарной преграды после Великого входа и задергивании завесы содержится в комментарии на литургию середины XI века Ни­колая Андидского Протеория . Автор называет этот обычай монашеским» 8 .

Похожее толкование дает и автор XII века Феодор, епис­коп Андидский : «Закрытие же дверей и спущение сверху их (επάνω τούτων) завесы, как это обыкновенно делается в мона­ стырях, а также и покрытие Божественных Даров так называе­мым воздухом, знаменует, думаю, ту ночь, в которую произош­ло предательство ученика, ведение (Иисуса) к Каиафе, пред­ставление Его Анне и произнесение лжесвидетельства, далее - поругания, заушения и все, что тогда происходило» 9 . Из цита­ты видно, что задергивание завесы и закрытие врат - частный монастырский обычай, а не уставное положение. Более того, данный текст сам по себе является цитатой из более раннего творения - комментария к литургии святителя Германа Кон­стантинопольского, и выражает лишь частное мнение (о чем говорит слово «думаю») автора 10 . Из самой цитаты не видно, где находились врата и завеса: на пути ли из притвора в храм, или на пути из храма в алтарь. И лишь сам Феодор Андидский добавляет от себя: «Ибо в то время, когда бывают врата закры­ты, а завеса опущена, иподиаконы, - по постановлению боже­ственных отцов, старавшихся устранить соблазны и сдержать тех, которые, ко вреду слабых, неблагочинно и неблагоговей­но расхаживают туда и сюда, подобно служанкам, - стоят вне, в пространстве божественного храма, как бы во дворе алтаря» 11 . Ниже мы еще коснемся этого текста, когда будем анализиро­вать богословскую сторону вопроса.

Но сам иконостас с двумя боковыми и центральными Цар­скими вратами уже существовал в храме Софии Константино­польской, только вот находился он не на входе в алтарь, а на входе в храм из притвора (нартекса). Вот, к примеру, как описы­вает вхождение во храм священника в начале утрени (после пе­ния полунощницы, которая и сейчас, согласно часослову, долж­на совершаться в притворе) архиепископ Солунский Симеон: «Полуночное пение окончилось. Двери храма отверзаются (!), как небо, и мы входим в него… настоятель пройдет чрез Царс­кие врата, а прочие - по сторонам от него… Священник у пре­стола произносит возглас» 12 . Мы видим, что, во-первых, речь идет о входе в храм из притвора, а во-вторых, по входе в храм вдруг священник оказывается у престола, но при этом не говорится, что он проходит еще чрез какие-то другие врата. Следователь­но, не знал блаженный Симеон ни о каких вратах, отделающих храм от алтаря 13 . По крайней мере, он не говорит, что, дабы по­пасть в алтарь, надо еще открыть какие-то врата или войти в какую-то дверь. Так же и в главе 200 тот же автор в той же книге собеседований о таинствах церковных, изъясняя чин поставления патриарха, говорит, что архиереи входят в алтарь «сторо­ною, а не серединой». А в книге «О Храме» тот же блаженный Симеон Солунский упоминает только завесу вокруг престола и некие «преграды», которые отделяли алтарь от храма 14 .

Там же, в «Книге о Храме», Симеон пишет, что после поставления Даров на престоле на литургии «затворяются Цар­ские врата, ибо не всеми должны быть зримы Таинства, в алта­ре совершаемые» 15 . Сначала может показаться, что Симеон противоречит сам себе. Но дело обстоит иначе. Царские врата были между храмом и притвором (нартексом). В нартексе сто­яли оглашенные (которые не входили вместе с верными в храм). А так как алтарь не имел глухих врат, то из нареткса было вид­но все, что происходит в алтаре. И говоря, что «не всеми долж­ны быть зримы Таинства», он имеет ввиду стоящих в нартек-сте (т.е. оглашенных, а так же отлученных, кающихся и одер­жимых нечистыми духами). Закрытие Царских врат храма де­лало невозможным для стоящих в нартексте видеть происхо­дящее в алтаре. Но это нисколько не мешало стоящим в храме созерцать служение в алтаре.

Но даже если согласиться, что в творениях Симеона Солунского есть противоречия, то важно учитывать, что сам Си­меон находился под сильным влиянием корпуса псевдо-Ареопагита с его монофизитским противопоставлением народа и священства. С другой стороны, видимо, эта псевдоареопагитская теория еще не повсеместно усвоилась православными хра­мами, а потому Симеон мог говорит больше теоретически.

Приводит слова другого современ­ного ему ученого мужа, посетившего православные святыни Востока: «Василий Григорьевич Барский в своем путешествии к святым местам свидетельствует, что видел он в Иерусалиме, в Гефсимании, при гробе Пресвятой Богородицы, на Синае - на самом месте явления Неопалимой Купины, такие храмы, в которых нет ни царских, ни северных, ни южных дверей. А в Иерусалиме никаким преграждением Алтарь от храма не от­ делен. Для священнодействия имеется же только престол. О сем подробно см. в «Путешествии» Барского на стр. 107 и 270» 16 . Важно учитывать, что, согласно Кондакову, именно «на свя­тых местах Иерусалима, Елеонской горы, Вифлеема… сложи­лись первоначальные формы алтаря, его преграды, жертвенни­ка» 17 . Влияние архитектуры храма Гроба Господня и древнего храма Вифлеема на оформление алтарей византийских храмов отмечает и Тарханова 18 . Поэтому для нас особо значимы сви­детельства лиц, посещавших древние храмы в минувшие сто­летия, пока их не коснулась рука «реставраторов» 19 .

Возникает вопрос: чем русские христиане заслужили та­кое наказание - отлучение от созерцания таинства алтаря? И если Иерусалим и Гроб Господень - «Мать Церквей», как мы поем на воскресном богослужении 20 , то он должен быть ориен­тиром для всех нас. А то ведь делая попытку быть святее само­го храма Иерусалимского, мы можем оказаться занудными фарисеями, а отнюдь не носителями святости.

Богословие литургического пространства

Когда мы говорим о литургическом пространстве, то бого­словие этого пространства не может быть «автономным» от бого­словия самой Евхаристической литургии. Что же, собственно, со­вершается на Евхаристии? Самое основное-это прикосновение к Вечности Божьей. По мудрому выражению протоиерея А. Шме-мана, преодолеваются границы времени и пространства, и мы вхо­дим в Божью вечность. Во время служения литургии, помимо ос­вящения Даров, совершается еще и духовное движение вперед, к вечности, участвующего в священнослужении народа. Можно наметить три основных аспекта литургического действия, напря­мую касающихся нашей темы: вхождение во славу, созерцание славы и единство пространства храма и алтаря.

Вхождение в славу

В Богослужении Православной Церкви часто подчерки­вается мысль, что само это служение стало возможным только благодаря тому, что Божественное и человеческое во Христе соединилось, небо и земля соединились, разрушилось «средо­стение преграды». Присутствуя на литургии, стоя перед Ли­цом Божиим, мы присутствуем на небе, перед Богом, в Его Таинственном и Славном Царстве.

Согласно преподобному Максиму Исповеднику , вечные реалии, «будущие» блага, «первообразные таинства» сообща­ются в Церкви верным «посредством чувственных символов». И у всего в богослужении есть свой смысл - символический в высшем смысле этого слова (т.е. органический, а не аллегори­ческий символизм) 21 . Чтобы понять значение «входа в храм» как священнодействия, необходимо обратиться к «малому вхо­ду» литургии 22 .

В древней византийской и римской практике народ со­бирался и ждал священника в храме, и когда священник вхо­дил в храм, народ приветствовал входящего иерея пением псал­мов или, точнее, стихов из псалмов, получивших название «входных стихов» (лат. introit, греч. είσοδικόν). А потому и молитва, с которой начиналось богослужение, называлась «мо­литвой собрания народа» или «молитвой входа народа в храм». Эта молитва сейчас стоит в начале богослужения в чине литур­гии апостола Иакова, епископа Иерусалимского 23 . Такая же молитва стояла в начале литургии Иоанна Златоуста в первом из дошедших до нас греческих кодексах, т.е. в кодексе Барбе-рини (VIII в.). Читалась эта молитва на середине храма 24 . Эта молитва по своему смыслу относится именно к «собранию вер­ных на литургии». Примечательно, что в кодексе Барберини отсутствует, во-первых, та молитва «малого входа», которая известна по нашим нынешним служебникам, а во-вторых, от­сутствует вообще всякое упоминание о том, что после входа священника в храм был еще какой-то вход в алтарь как особая процессия. Приходится согласиться с мнением Голубцова о том, что в древних византийских чинах вся первая часть богослу­жения до выхода оглашенных была в храме, а в алтарь был вход уже вместе с «приносимыми» дарами для Евхаристии 25 .

В построенной императором Юстинианом Великим Со­фии Константинопольской был устав, совершенно отличный от всех вышеперечисленных. Отличие собственно Византийс­кого обряда Святой Софии (и, возможно, едва ли не единствен­ного храма) заключалось в том, что в Риме (и в других местах) народ собирался в храм до прибытия священства, и ожидал священников в храме. В «Великой Церкви» (Святой Софии) Константинополя все было иначе. Народ собирался у входа в храм в специальном атриуме (крытой западной галерее), кото­рый был специально пристроен снаружи по всему периметру Святой Софии. Именно для богослужения в этом храме и в этих условиях и была составлена молитва «малого входа», которую сейчас бездумно перепечатывают все наши существующие слу­жебники. Вот эта молитва: «Владыко Господи Боже наш! Ты установил на небесах чины и воинства ангелов и архангелов к литургисанию во славу Твою. Соверши вместе со входом на­шим и вход святых Твоих ангелов, сослужащих с нами литур­гию, и вместе с нами славословящих Твою благость, ибо Тебе подобает всякая слава, честь и поклонение - Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и во всякое время и во веки веков». Это был вход всех собравшихся на литургию верных, а не одних только священников. Потому и слова молитвы об ангелах, «со­служащих с нами литургию», относятся не к клирикам, иду­щим в алтарь, а ко всему собранию Церкви. Кстати, по своему смыслу эта молитва нисколько не противоречит, а наоборот, подчеркивает мысли, изложенные в приведенной выше древ­ней молитве «собрания народа в храм». Там народ назван «со­бирающейся Церковью», а здесь эта самая мысль выражается в просьбе о соучастии «всех нас» (всех стоящих в атриуме при входе в храм) к «совместному литургисанию». Вот почему «со­временная» практика чтения этой молитве на ступенях амвона при «импровизируемом» входе в алтарь (после выхода оттуда) сильно искажает не только сам смысл входа, но и понимание слов молитвы. Ведь в алтарь входят только клирики, а потому смысл молитвы входа в алтарь может относиться только к ним, а следовательно, народ выпадает из числа «солитургисающих» вместе с ангелами эту службу. И именно ко всему народу от­носится «благословение входа святых». Святыми здесь назва­ны все христиане, приступающие к служению Евхаристии 26 .

Весьма значимы для нас комментарии Симеона Солунс-кого о «входах» на богослужении. Утреня (как и литургия) на­чиналась в нартексе (притворе), где вместе с верными стояли и оглашенные, и отлученные. Но потом верные входили в храм. И вот как последовательность богослужения в данном месте комментирует ее (последовательности) описатель: «Ныне в начале молитвословия мы становимся вне храма, как бы вне рая, или вне самого неба, изображая одну только земную жизнь. Вместе с нами стоят иногда и кающиеся, или обращающиеся после отречения, … а бывает и оглашаемые словом веры. Ког­да же врата отверзаются - по окончании песнопений, пропе­тых вне храма, - мы входим в Божественный храм, как бы в рай или на небо, а те (отлученные и кающиеся с оглашенными) остаются во вне. Это действие (вход в храм) означает, что нам уже отверзлись селения небесные и мы уже получили доступ во святая святых (sic), восходим к свету, и приближаясь, при­ ступаем к престолу Господнему (!). Ибо мы идем к востоку, к алтарю, и возносимся, словно облаками, божественными сло­вами и песнопениями, во внутреннейший храм, словно на воз­духе на встречу Господа, Который, взойдя на небо, возвел и нас ввысь, иуготовал нам путь - Самого Себя, дабы нам все­ гда пребывать с нашим Господом, священнодействуемым о нас. Поэтому и врата отверзаются, и завесы отдергиваются, дабы этим показать, что отверзаются селения небожителей и вво­ дятся в едининие с насельниками земли» 21 .

А преподобный Максим Исповедник говорит об участии верных в Евхаристии как о вхождении в будущую жизнь, как «исполнение» еще только «будущего» явления Христа во Вто­ром Его пришествии. Комментируя смысл того, что после апо­стольских чтений на литургии епископ сходит с кафедры и после этого бывают удалены оглашенные, он пишет: «Соше­ствие архиерея с кафедры и удаление оглашенных означает вообще Второе пришествие Великого Бога и Спасителя наше­го Иисуса Христа, отделение грешников от святых и правед­ное каждому воздаяние» 28 . Если учесть, что для святого Мак­сима слова «изображает» и «означает» имеют значение не ал­легории, а актуального явления, присутствия изображаемого, то его текст приобретает фундаментальное значение для ли­тургического богословия. В символической системе святого Максима удалялись оглашенные и за ними закрывались двери храма, чем было показано, что они еще вне Царствия Божьего. Следовательно, закрыть двери алтаря в этот момент - зна чит (если следовать логике толкования святого Максима) сим­ волически показать, что для стоящих вне алтаря верных две­ ри рая закрыты! Святой Максим ни разу не говорит, что двери алтаря закрыты перед верными.

Итак, в процитированных текстах содержится важная догматическая иформация: вхождением во храм мистически, таинственно изображается вхождение в Саму Вечность Божию, в Небесное Царство, куда вознесся Христос и нас с Собою и в Себе вознес. А удалением из храма оглашенных актуально в символе - нам дана причастность к παρουσία (Пришествию) Христа: мы уже в Его спасительном Царстве, а они (оглашен­ные и отлученные) еще пребывают вне присутствия Христа. Архиепископ Солунский подчеркивает, что восходим к алта­рю мы все, приступаем к престолу Божиему - все вместе, вся Церковь. И это вхождение есть таинство, ибо изображает и священнодействует наше молитвенное вознесение к Тому, Кто пребывает на престоле Славы. «Отверзлись селения небесные, и мы уже получили доступ во святая святых»! А святой Мак­сим говорит о вхождении в область уже осуществившегося (та­инственно) Второго пришествия Христа и получения от Него блаженного воздаяния славы.

Блаженный Симеон Солунский дал нам прекрасное бо­гословское изложении концепции служения Церкви в еди­ном литургическом пространстве, не поделенном на части. Он подчеркнул всеобщее достоинство верных, приступаю­щих к Небесному Алтарю чрез посредство алтаря, находя­щегося на земле. Что может быть выше Неба? И вот всем нам отверсто Небо, и все мы введены в него. И что же? По­лучили доступ во святая святых на небе, а отблеск этого не­бесного святилища - алтарь - затворился перед взором большей части верующих? Земной алтарь есть символ и ико­на Небесного Алтаря, и если верные вводятся в полноту об­щения с Богом и ставятся пред Алтарем Небесным, то никто не может закрыть от взора молящихся алтарь земной! На зем­ле образ того, что на Небе. Кто же решится запретить челове­ку держать в руках фотографию царя, но при этом допустит этого же самого человека в прямой доступ к царю, введет его в царские палаты, поставит его у царского стола и пригласит его в сотрапезники царской семьи?

Отсюда ясно, что каноническое запрещение входить в алтарь не посвященным в клир относится к мерам дисципли­ны, призванным обеспечить порядок в совершении богослу­жения в алтаре. Догматического, богословского препятствия к вхождению в алтарь всех полноправных членов Церкви нет. Но если в храме не поставить маленькие преграды для моля­щихся, то во время большого стечения народа может возник­нуть суета, давка, которая будет препятствовать совершению священством служения на алтаре Господнем. Низкие решетки спокойно справлялись с данной задачей: Они не препятствова­ли верным видеть все, что происходит в алтаре, но при этом сохраняли святыни алтаря от непредвиденных обстоятельств. Поэтому современная практика служения Евхаристии в наглухо закрытом алтаре не вписывается ни в какие нормы - не только богословские, но даже в дисциплинарные. Затворенные Царс­кие врата не оправданы даже с точки зрения практической пользы, т.е. по соображениям удобства служащего священника.

Созерцание славы

Но православное литургическое богословие уделяет вни­мание не только месту служения, но и состоянию участвую­щих в служении лиц. А оно может быть описано двояко: Со стороны Бога происходит по отношению к нам откровение Славы Божией. В таком случае наше участие в служении явля­ется созерцанием славы Божией. Вообще в православном ду­ховном опыте, в аскетике и в мистике, в молитве созерцанию как прикосновению к Нетварному Свету Божиему предается очень важное значение 29 . Вот как это всеобщее созерцание вер­ных выражено на литургии апостола Иакова: Перед началом Евхаристического канона, когда дары, покрытые «завесами», ставятся на престол, священник «снимает завесы с даров», при этом во всеуслышание объясняет смысл этого священнодей­ствия: «Открыв таинственные покровы, знаменательно облекающие сию священную жертву, явственно покажи нам и оза­ри умственные наши очи непостижимым светом» 30 . Обратим внимание, что в аутентичном чине литургии апостола Иакова престол стоит вне «вимы» (иначе называемой «апсидой»). В апсиде находятся седалища епископа и пресвитеров, но не сам престол. Престол стоит на возвышении, и все, что происходит на престоле и вокруг него прекрасно видно молящихся 31 . И люди участвуют в созерцании славы Божественного служения. Это просто прямо противоположно всему тому, что мы имеем на настоящий момент: у нас Дары «прячут», а в аутентичной апостольской и святоотеческой традиции, наоборот, - сокры­тые изначально под «завесами» в предложении Дары после поставления на престол открываются, тем самым изображая Богоявление, Откровение Божие всей Церкви. Как же все-таки перекликаются слова молитвы литургии апостола Иакова со словами из Послания к Евреям апостола Павла: «Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву, дабы… твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за пред­лежащую надежду, которая для души есть как бы якорь безо­пасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященни­ком навек по чину Мелхиседека» (Евр. 6:17-20). Посмотрим, какая сложная, витиеватая стезя мысли, чтобы привести к вы­воду: все имело своею целью ввести всех нас (Павел писал ко всем крещенным и освященным Духом Святым христианам, а не только к епископам и пресвитерам) «во внутреннее» селе­ние славы Божией, «за завесу». Но куда за завесу? Не в Иеруса­лимский ли храм? Нет, но туда, куда «предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхи­седека». То есть вводит нас в Свое Небесное Святая Святых. Опять же, а что такое литургия? Это и есть служение «за заве­сой», внутри Вечности Божией, в сое лужении ангелов и всех святых. Все священные сосуды и престол в Церкви на земле потому так святы и величествены, что они есть отражение и в какой-то мере «воплощение» того, что присутствует сейчас на небе - Единое служение всей Церкви собранной вокруг престола и пред престолом Агнца. Там все верные собраны во­едино!

Именно к созерцанию призывает и преподобный Мак­сим Исповедник в своей «Мистагогии» (кстати, обратим вни­мание, что вход Святых Даров в алтарь совершается, согласно святому Максиму, после закрытия врат Церкви, т.е. опять речь идет о затворении врат храма, а не алтаря, иначе - как бы мож­но было «войти» в закрытый алтарь сквозь «затворенные две­ри»?): «Логос (Христос) возводит ревнителей веры, уже затво­ривших свои чувства чрез закрытие врат и вход святых да­ ров, к созерцанию умопостигаемых логосов и вещей» 32 . Тут важ­но особо обратить внимание, что созерцание логосов, по пре­подобному Максиму, всегда совершается в вещах материаль­ных и чрез вещи. «Мир умопостигаемый (т.е. логосы) находит­ся в чувственном, как душа находится в теле» 33 . А вещи (мате­риальные или, выражаясь языком святого Максима, «чувствен­ные») являются плотью умопостигаемого мира. Итак, когда преподобный Максим говорит, что Бог приглашает Своих вер­ных к созерцанию умопостигаемых логосов и вещей, то этим подчеркивается важность созерцания совершаемого священно­действия! Повторим: логос можно усматривать только в его плоти и чрез плоть - чрез вещи, а потому созерцаются самые вещи (недаром святой Максим подчеркивает важность созер­цания не только логосов, но и вещей). И лишь в вещах, через тонкое таинственное созерцание, человек видит логос вещи. Невозможно быть участником литургии и не быть созерцате­лем логосов этого служения.

Единство храма и алтаря

Преподобный Максим Исповедник в своей замечатель­ной «Мистагогии» объясняет устройство православного хра­ма. Он четко различает алтарь, в котором физически могут при­сутствовать только иереи, и общий храм (ναός). Но при этом он делает величайшее замечание об особом «преображении» храма и изменении его структуры во время литургии: «Храм есть алтарь в возможности, поскольку он освящается, когда священнодействие восходит к своей высшей точке. Но алтарь, наоборот, есть всегда храм» 34 . Эти слова так комментирует ве­личайший знаток православной традиции, современный пат­ролог А. Сидоров: «Храм является алтарем лишь в потенции, актуализируясь в качестве такового (т.е. становясь алтарем) лишь в высший момент службы. Но алтарь всегда актуально является частью храма» 35 . Итак, на момент совершения таин­ства Евхаристии весь храм актуально (!) становится алтарем. Пространство алтаря расширяется и выходит из своих обыч­ных пределов. Алтарь наполняет собою весь храм, превращает весь храм в алтарь. Это очень важное замечание преподобного Максима: все верные на литургии стоят в алтаре. Но к чему тогда эти затворенные врата, если все люди реально, вместе с нами, священниками, стоят в алтаре, только позади нас? Недо­пустимость «закрытых Царских врат» самоочевидна, ибо она-то как раз и подчеркивает отделенность храма от алтаря, а эта отделенность упразднена в единстве служения литургии всей Церковью, в едином алтаре. Вот почему священник, стоя у пре­стола, даже если он совершает литургию один, в молитве гово­рит, что Бог «сподобил нас стать пред святым Его жертвенни­ком (алтарем)», а также «сподобил нас служить святому алта­рю». Если священник в алтаре один, то было бы логично сде­лать замечание: «Для единоличного служения иерея - читать вместо «мы» - «я»». Но ничего подобного, слава Богу, в на­ших служебниках нет.

Завершить эту богословскую часть хотелось бы словами апостола Христова Павла: «Итак, братия, имея дерзновение вхо­ дить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою, и [имея] великого Священника над домом Божиим, да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою, будем держаться исповедания упования неук­лонно, ибо верен Обещавший» (Евр. 10:19-23).

Созерцание Агнца

Есть еще одна деталь в православной литургии (и не толь­ко, но даже в католической мессе). Это созерцание верующи­ми Святого Агнца, которого возносит иерей пред взором наро­да во время возгласа «Святая святым». Святоотеческая литур­гическая экзегеза уделяет этому древнейшему акту особое ме­сто. В «Корпусе Ареопагитик» имеется такой комментарий: «Священноначальник, воспев священные Богодействия, свя­щеннодействует Божественные Таинства. И освятив их, возно­ сит пред взором и их показывает им… И, таким образом, по­казав Дары Богодействия, приступает к причащению оных сам, и иных призывает» 36 .

Псевдо-Ареопагиту вторит святой Николай Кавасила: «Затем священник намеревается сам приступить и других при­гласить к Трапезе… Он взяв и показав Животворящий Хлеб, призывает к причастию… И возглашает «Святая - святым», как бы говоря при этом: «Вот Хлеб Жизни, который вы види­ те. Идите, стало быть, причащайтесь»» 37 . Свидетельство Кава-силы имеет особую ценность. Он сам принадлежит эпохе, ког­да тенденция к построению высоких иконостасов и наличию затворенных Царских врат алтаря на литургии уже цвела пыш­ным цветом. Можно сказать, что Николай Кавасила плыл про­тив течения, был своего рода пророком Евхаристического воз­рождения в современной ему среде. Его можно назвать «ви­зантийским Иоанном Кронштадским».

Несомненный знаток православной литургии и ее исто­рии профессор Иван Дмитриевский так описывает этот момент: «О действии возвышать Тело Христово при возглашении «Свя­тая Святым» упоминается в литургии апостола Иакова и в ли­тургии апостола Петра. Об этом возвышении пишут св. Дио­нисий (псевдо) Ареопагит и преп. Максим Исповедник. Сле­довательно, это установление относится еще ко временам апостольским. В первенствующей Церкви, когда алтарей и престолов (подобных нынешним) еще не было, священнодей­ствие совершали на поставленном в храмине деревянном сто­ле, где все предстоящие могли видеть все действия Евхаристии. И когда наступало время причащения, пресвитер или епис­коп … возносил ввысь Св. Дары ввиду всех и громко возгла­шал: Святая - святым» 38 . «Епископ или пресвитер, поднимая Св. Дары ввысь и показывая их народу, восклицает: «Святая - святым»» 39 .

Итак, мы видим, что обряд возношение Божественного Хлеба при возглашении «Святая Святым» имеет вполне одно­значный и единственный смысл: представить причастникам к лицезрению Божественную Пищу - Источник Нетления. Если обряд не достигает свойственной ему цели, он лишается смыс­ла, происходит его профанация. Думаю, никто не станет отри­цать, что за задернутой завесой (да и без нее, при закрытых вратах иконостаса) невозможно «увидеть» это Божественное возношение. Следовательно, придется признать, что тайнодей-ственный акт теряет смысл свой и совершается не с тем значе­нием, которое ему однозначно предписывается согласием от­ цов в православной традиции!

Аллегоризм и литургия

Аллегорическое толкование действий и декора литургии явилось попыткой осмыслить возникшие структурные измене­ния в ее чинопоследовании. О причинах самих изменений го­ворить бесполезно, так как мы можем вести речь только в со­слагательном наклонении (до нас не дошли документы, свиде­тельствующие о времени и причинах такого изменения). С уве­ренностью можно сказать только одно: аллегорическое объяс­нение обычая закрывать врата алтаря и задергивать завесу по­является намного позже самого обычая. Едва ли ни первым письменным памятником, дающем аллегорическое толкование этому действию, является объяснение литургии епископа Ан-дидского Феодора (XII в.): «Закрытие же дверей и спущение сверху их (επάνω τούτων) завесы, как это обыкновенно дела­ ется в монастырях, а также и покрытие божественных даров так называемым воздухом знаменует, думаю, ту ночь, в кото­рую произошло предательство ученика, привод (Иисуса) к Каиафе, представление Его Анне и произнесение лжесвидетель­ства, далее - поругания, заушения и все, что тогда происхо­дило. Ибо в то время, когда бывают врата закрыты, а завеса опущена, иподиаконы, - по постановлению божественных отцов, старавшихся устранить соблазны и сдержать тех, кото­рые, ко вреду слабых, неблагочинно и неблагоговейно расха­живают туда и сюда, подобно служанкам, - стоят вне, в про­странстве божественного храма, как бы во дворе алтаря» 40 . Первое, что бросается в глаза - это как раз мистическое раз­деление храма и алтаря во время литургии. То есть полная про­тивоположность сказанному преподобным Максимом Исповед­ником! Второе - это сравнение «двора алтаря» (храма) с дво­ром первосвященника, а иподиаконов, стоящих в храме - со служанкой, от страха перед которой Петр отрекся от Христа. Ничего не скажешь, достойнейшее для клириков сравнение!

Позднее аллегорические «толкования» стали вырастать, как грибы после дождя, вытеснив толкования отцов Церкви ранней эпохи, объяснявших связь храма и алтаря с богослуже­нием через призму участия верных в Евхаристии. Для «обо­снования» манипуляций с Царскими вратами обычно ссыла­ются на символическое значение литургии, во время которой изображается вся жизнь Христа на земле (к примеру, закрытие врат после Херувимской песни «изображает» положение во гроб Спасителя и запечатывание гроба). Но литургия - это именно символ, а не драма. В символе нет «актеров и декораций». В символе есть священнослужащие, а к числу последних отно­сится не только священство, но и весь освященный в таинстве Крещения и Миропомазания народ церковный. И участвуют в этом священном служении все находящиеся в храме, все вер­ные причастны полноте символизма литургии. В этом смысле слова, «не алтарь есть «гроб Христов», а вся Церковь как еди­ное литургическое пространство, и даже - все верные», как пишет святой Николай Кавасила, являют собою Гроб, в кото­рый нисходит Тело и Кровь Христа, и из которого воскресает Христос, совоскрешая с Собою человека.

К тому же, на архиерейской литургии (или на литургии «награжденных» архимандритов и протоиереев) нет многих манипуляций с вратами и завесами: врата отворяются в начале службы и закрываются во время причастия священства 41 . Воз­никает вопрос (в контексте символического толкования «от­крытий-закрытий» святых врат): А разве во время служения «особых» архимандритов и во время литургисания епископа нет нужды изображать из алтаря гроб, в который полагает­ ся Тело Христа? И как быть со служением литургии под от­крытым небом (когда сам Патриарх Московский служит ли­ тургию в Дивеево на площади монастыря)? Там вообще нет ни иконостаса, ни, тем более, закрытого алтарного простран­ ства. Неужели эта литургия «менее благодатна»? Или она «не­полноценна по символичности священнодействия», т.к. нет врат и нет катапетасмы? Едва ли кто-то позволит себе такое ска­зать, но ведь это - логические выводы из тех требований, ко­торые сегодня предъявляются «ревнителями» существующего порядка.

То же самое касается и другого «богословского» аргу­мента о необходимости держать врата алтаря закрытыми: «Та­инство сие совершается в алтаре священнослужителями… при закрытых Царских вратах (если служит иерей, а не архиерей), потому что первоначально сие Таинство было совершенно Христом в присутствии одних только учеников… а так же что­бы соблюсти сие таинство от очей недостойных, ибо сердце и око человеческое лукавы и недостойны зреть сие Таинство», - пишет епископ Вениамин со ссылкой на святого Иоанна Крон-штадского 42 . Во-первых, все крещенные и получившие Дар Свя-таго Духа - это ученики Христа, призванные на Его трапезу {ведь тот, кто причащается, и есть участник Таинства). Все, кто присутствует на литургии - ее участники. И Христос не поделил причастников Тайной вечери на два класса: тех, кто видят то, что Он совершает, и тех, кто не видят, но которым только «выносится» из горницы Тело Христово. Во-вторых, снова возникает вопрос: а если служит архиерей, тогда уже и око стоящих в храме не нечисто и сердце не лукаво? 43 В чем же смысл деления единого священного мистического простран­ства Тела Христова (Церкви) во время литургии - в то время, когда все преграды как раз должны быть преодолены? Литургия - пир Царствия Божиего уже здесь, на земле. А символом этого пира, соединяющего небо и землю, и должны стать пол­ностью всю службу отверстые врата Вечности, и служение Вечности совершается всей Церковью в едином и неделимом пространстве.

О том, как негативно влияет алтарная перегородка на са­мих священнослужителей писали такие лица как отец А. Шме-ман и отец Н. Афанасьев. Краткое резюме их мысли таково: отделенные от взоров молящихся священнослужители в алта­ре часто ведут беседы во время богослужения, сидят, читают письма, общаются с братьями. Отсутствие иконостаса или - как минимум - низкий иконостас и широкие Царские врата 44 , отверстые всю службу послужат для повышения молитвен­ного благочестия и самих священнослужителей.

Уставные вопросы

Когда мы предлагаем какие-либо литургические преоб­разования, мы не можем пройти мимо устава, ограничившись одним богословием. Рассмотрим же, во-первых, рубрики 45 , официально принятого в Русской Православной Церкви Слу­жебника, а во-вторых, 23-ю главу нашего, так же официально принятого, Типикона.

Служебник

Наш славянский иерейский Служебник касательно заве­сы на литургии ничего не говорит: ни о ее задергивании после Херувимской песни и открытии перед пением Символа веры, ни о ее задергивании перед возгласом «Святая святым». В Служеб­нике не говорится даже, что после Великого входа закрываются врата алтаря. Сказано, что они отворяются на малый вход на тре­тьем антифоне и затворяются после чтения Евангелия 46 .

Служебник только упоминает, что перед причастием на­рода врата отворяются, что подразумевает их закрытие перед этим (но не говорится, в какое время литургии их следует зат­ворять). Однако, в дониконовском Служебнике дается указа­ние, что перед началом литургии, по окончании проскомидии «иерей, отворив святые врата, творит часом отпуск» 47 . Такое же указание о завершении часов после проскомидии присут­ствует в рукописи литургии Василия Великого, изданной про­фессором протоиереем М. Орловым: «По сем иерей кадит свя­тая. И прием кадило, диакон отворяет Царския двери, и кадит святый престол окрест крестообразно, глаголя в себе псалом 50-й. И кадит святая и весь алтарь. И став в Царских дверех, кадит настоятеля… Посем иерей, став в Царских дверех, тво­рит отпуст (проскомидии.-Иг . Ф.). … Диакон, поклонившись иерею, исходит святыми дверьми и, став на обычном месте, трижды поклонившись, глаголет: Благослови, владыко» 48 .

Кроме того в Служебнике есть интересное предписание для диакона перед возгласом «Святая Святым»: «Диакон же, стоя пред св. вратами (!), видя, что иерей берет Св. Хлеб, гла­голет: «Вонмем»». Интересно, какими очами он может это уви­деть, если врата закрыты (порою они глухие) и задернута ката-петасма? Уж не «очами ли веры»?

Касаясь же существующей в Русской Православной Цер­кви богослужебной практики, протопресвитер Александр Шме-ман, в ответ на письмо своего епископа, который предписал соблюдать указания устава о Царских вратах и завесе, писал: «Я думаю, что это большая и даже трагическая ошибка абсо­лютизировать то, что сама Церковь не абсолютизировала, ут­верждая, что только та или эта практика правильна, а любая другая неправильна. Так например, ни в одном месте в тексте литургии святого Иоанна Златоуста, как он напечатан в рос­сийских «типовых» книгах (передо мной прекрасное Московс­кое Синодальное издание 1904 г.), завеса даже не упоминает­ся. Если бы закрывание царских врат во время богослужения было действительно органической и существенной частью ев­харистической службы, они не оставались бы открытыми, ког­да служит епископ или, как это принято в российской практи­ке, священник определенного ранга… Лично я убежден, что современная греческая практика, в которой двери совсем не закрываются в течение всей литургии, значительно более вер­ на истинному духу Евхаристии и православного понимания Церкви, чем практика Русской Церкви, которая, кажется, постоянно подчеркивает разделение между народом Божьим и клиром» 49 .

23-я глава славянского Типикона Русской Церкви

«Но как же быть с Типиконом?» - воздохнут ревнители «отеческих преданий». Действительно, 23-я глава нашего Ти­пикона дает предписания, касательно времени использования завесы. Но с чего это Типикон заговорил о действиях клириков в алтаре? Ведь Типикон никогда не касался служения в алтаре. Типикон - книга клиросная, в которой всегда «мы» относится к хору, тогда как о священстве всегда говорится в третьем лице. Поэтому странно, что Типикон дает указания касательно заве­сы врат, когда это не дело чтецов, а дело священнослужителей. Вывод здесь может быть только один: в Служебниках отсут­ствует какое бы то ни было указание о катапетасме, тогда как ревностные не в меру уставщики-переписчики решили верный, на их взгляд, порядок завешивания алтаря отразить в Типико­не, как бы восполнив «упущение» Служебника.

Но поразительно то, что ревнители «Типикоиного бла­гочестия» просто не желают обращать внимание на то, что боль­шая часть современного богослужения идет вразрез с имею­щимся у нас Типиконом. И неизвестно, что с точки зрения со­ставителей Типика было большим злом: служить утреню с ве­чера, а вечерню - едва «восстав от одра» (как у нас Великом постом), или же преступить их предписания касательно Царс­ких врат и катапетасмы? 50

С точки же зрения современной историко-литургической науки важно ответить на вопрос: как и когда в наш Типикон попала 23-я глава 1 }

Несомненный знаток литургической традиции Церкви, великое светило русской литургической науки профессор Ки­евской духовной академии Михаил Скабалланович, тоже занимался этим вопросом. Вот какую справку о развитии славянс­кого Типикона предоставляет он: славянские списки с Иеруса­лимского Типикона содержали множество привнесений пере­писчиков. «Некоторые рукописи вводят даже целые новые ста­тьи, некоторые из них приняты и в нынешнем нашем Типико­не. Например, в Типиконе начала XVI века (рукопись Моск. Синод, библ. № 336/338) вводится глава «О запоне святого ал­таря, когда отверзается»» 51 .

Указанное время (нач. XVI в.) является эпохой форми­рования на Руси того самого самосознания, которое впослед­ствии привело к кризису со старообрядчеством. Эту культуру можно назвать «монофизитской» в своем отношении к бого­служению и обряду, к букве устава. Именно в это время устав на Руси (как в свое время у монофизитов) во имя «сакральнос-ти богослужения» оброс вторичными элементами, за которы­ми уже не видно было содержание и смысла таинств святого алтаря.

Но как бы мы не относились к Типикону, мы должны помнить, что само слово «Типикон» означает «Сборник образ­цов», эскизов богослужения. Это - не канон с его жесткими требованиями, а всего-навсего образец, штрихи, которые не вечны и не непоколебимы.

В разных местах и в разное время наблюдались разные традиции касательно использования завесы и Царских врат на литургии. Безусловной же является исконная и почтенная под­линной христианской древностью, древностью не ветшающей, но обновляющейся традиция служения литургии в сослужении всего народа, в полноценном его соучастии сему служению - слухом, молитвой, созерцанием, причащением, благодарением.

Что мешает нам, согласно святым отцам и согласно тра­диции «Матери Церкви» - святому Гробу Господа нашего, принять традицию, при которой бы все верные могли созер­цать евхаристическое священнодействие?

Заключение

Церковь - живой организм, а не бездушное здание. Любой живой организм подвержен страданиям, метаморфозам. И задача любого живого организма - побеждать болезни, «стряхивать пыль» и развиваться далее. Хотелось бы надеять­ся, что проводимые богословской школой исследования не «ля­гут в папку», не будут покрыты «вековой пылью», а станут сти­мулом к реальной деятельности по преобразованию нашей ли­тургической жизни. Сейчас эта тема особо актуальна, так как без полноценного введения верующего в православное бого­служение мы рискуем потерять этого верующего если ни для Церкви в целом, то для богослужения. Наш народ использует всевозможные литургические суррогаты, апокрифические мо­литвы ввиду недоступности для него богослужения. И одной катехизацией тут не обойтись. Приходя в храм, человек (если он хочет стать членом общины, а не просто зашел «поставить свечку») ищет свое место в богослужении. Но оно оказывается закрытым перед ним.

В конце автор предлагает вниманию читателей список литературы, использованной им при подготовке данной статьи и одновременно рекомендуемый тем, кто желает более тща­тельно изучать вопросы, затронутые в данном кратком иссле­довании.

Примечания

1 См. Тарханова С. Ветхозаветные прототипы алтарной преграды византийских храмов // Альфа и Омега, №№ 2 (52); 3 (53), 2008.

2 Позднее указанные столбы стали сверху украшаться иконами и резными украшениями. Отсюда и название: «Иконостас».

3 В наших храмах это тоже актуально: если не поставить преграды в кафедральных соборах, то, к примеру, на Пасху народ может про сто «смести» священство вместе с престолом.

4 Тарханова С.

5 Тафт Р. Византийский Церковный обряд. СПб., 2000. С. 79.

6 Герман Константинопольский, сет. Сказание о Церкви и рассмотрение Таинств. М., 1995. Гл. 8. С. 47.

7 Там же. Гл. 41. С. 81.

8 Николай Ким, свящ. Примечание № 8 к Письмам преп. Никиты Стифата // Преп. Никита Стифат. О Рае. СПб., 2005.

9 Феодор, епископ Андидский. Краткое рассуждение о тайнах и образах Божественной литургии, составленное по просьбе боголюбивого Василия, епископа Фитийского. Печ. по изд.: КрасносельцевН. Ф. Объяснение литургии, составленное Федором, епископом Андидским // Православный собеседник. Казань, 1884. Кн. I. Гл. 21.

10 См.: PG 98: 425-428.

11 Феодор, епископ Андидский. Краткое рассуждение… Гл. 21.

12 Симеон Солунский, блж. Разговор о святых священнодействиях и таинствах церковных. Гл. 274.

13 Хотя в 147-й главе данного произведения и упоминаются некие особые «врата алтаря», но здесь вратами могут быть названы проемы в стасисах с небольшой «калиточкой», как это можно сейчас встретить в греческих типах иконостаса.

14 Симеон Солунский, блж. Книга о Храме II Дмитриевский 77. Историческое, догматическое и таинственное толкование Божественной литургии. М., 1884. С. 385. Но там же упомянуты «священные двери алтаря» {Симеон Солунский, блж:. Книга о Храме… С. 402), которые на малом входе при архиерейском служении открывались. Однако мы могли бы предположить - т.к. нет описания иконостаса времен Симеона Солунского, - что имеются в виду все те же перегородки по колено человеку среднего роста.

15 Симеон Солунский, блж:. Книга о Храме… С. 410.

16 Там же. С. 130.

17 Кондаков 77. 77. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904. С. 31.

18 Тарханова С. Ветхозаветные прототипы… // Альфа и Омега, № 2 (52), 2008. С. 306.

19 Многие храмы в Святой Земле имели архитектуру, согласную с описанием Барского. Однако, как только в Палестине и Израиле появились «ревнители благочестия» из стран бывшего СССР, взявшиеся на свои деньги «приводить храмы в нужный вид», храмовый инте­рьер изменился. В храмах, которые за века своего существования никогда не видели иконостасов, появились «глухие» «русские» ико­ностасы с иконами, сомнительной ценности (живописные «картины» времен русского барокко). Автор этих строк считает преступной та­кую «помощь», когда красота древнего многообразия храмовой ар­хитектуры уничтожается.

20 См.: Октоих. Глас 8. Суббота. Великая Вечерня, стихиры на «Господи воззвах».

21 Статьи по православному богословию символа: ШмеманА., прот. Таинство и символ // Православная община, № 32. С. 39-52; Лосев А. Диалектика мифа (соответствующий раздел о символе). М., 2002;
Аверинцев С. С. Символ (энциклопедическая статья) // Вестник ВГУ, 1998. Пилипенко Е. Святоотеческое богословие символа // Альфа и Омега, № 27. С. 328-349, № 28. С. 310-333.

22 Именно малый вход является началом входа Евхаристического. Малым входом начиналось богослужение и на Востоке, и на Западе. В «классическом» варианте современной литургии «византийского обряда» остался лишь «вход с Евангелием», который заключается в выносе Евангелия боковой (северной) дверью алтаря и потом внесении его через Царские врата в алтарь. Это - реликтовая форма того, что совершалось по древнему Уставу богослужения в Святой Софии
Константинопольской. Собственно, о том, что малый вход был началом Евхаристического богослужения, написано уже немало исследований и статей (См. Тафт Р. Византийский церковный… С. 34; Соловш Мелетш, свящ. Божественна Штурпя. Льв1в, 1999. С. 239-246). «Служба Божья начинается малым входом, то есть, входом епископа или пресвитера в святилище. Малым входом начинается литургия в «Апостольских Постановлениях», в «Паломничестве Сильвии Этерии», и в тех описаниях богослужения, которые оставил нам в своих гомилиях свт. Иоанн Златоуст… Священнослужитель входил в храм, а в это время хор пел «входный» гимн. После этого священник давал «мир» народу и входил на горнее седалище за святой трапезой. После этого начиналось чтение Священного Писания и проповедь, молитва об оглашенных и удаление их из храма» (Соловш Мелетш, свящ. Божественна Штурпя. С. 240).

23 Если быть точнее, первая молитва относится к самому иерею и читается на пороге храма (шепотом, без участия народа). Вторая молитва - это расширенный начальный возглас «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу - Троичному и Единичному Свету…», а за ним следует сразу молитва входа народа в храм.

24 Вот ее текст: «Благодетель и Творец всякой вещи, прими сходящуюся Церковь Твою, каждого недостаток восполни, введи всех в совершенство и сделай нас достойными Твоего Царства благодатью и человеколюбием Твоего Единородного Сына, с Которым Ты благословен вместе с Пресвятым Духом, ныне и во всякое время и во веки веков». Эта молитва присутствует в начале текста литургии Иоанна Златоуста в славянском служебнике Антония Римлянина (согласно современной научной датировке текста, документ принадлежит началу XIV в.). См.: Служебник Антония Римлянина. С. 15, 30 (ГИМ, Син. 605/342. Подготовка текста и комментарий Ю. Рубана); Goar. Eujcolovgion. P. 83; Swainson. The Greek Liturgies. P.

88; ОрловМ. 77., прот. Литургия святителя Василия Великого. СПб., 1909. С. 384. Так же она присутствует в древнем славянском чине литургии апостола Петра (перевод латинской Мессы, претерпевший сильное влияние византийского обряда). Этот текст см.: Сырку П. К истории справления книг в Болгарии в XIV в. СПб., 1890. Т. I. (Вып. II). С. 221-222. В этом чине первая молитва относится к входу клира в храм, вторая - к предложению, а третья - к входу
народа в храм (что, к слову, соответствует расположению молитв в Литургии апостола Иакова). Эта молитва присутствует (с незначительными разночтениями) во всех древних евхаристических кодексах.

25 См.: Голубцов А. 77. Из чтений… С. 91, 153-155. Что, к слову, объясняет, почему в современном чине Литургии апостола Иакова (изданном Закинфским митрополитом Дионисием) молитва «входа за завесу» стоит сразу после принесения Даров на алтарь. Видимо, в это время священник с дарами входил в алтарь. А если это так, то, значит, существующий чин Литургии апостола Иакова сильно «дополнен», в том числе и молитвой входа в алтарь перед «трисвятым». Более того, «молитва завесы» и «молитва малого входа» священнослужителей в алтарь фактически дублируют друг друга, почти что слово в слово повторяя одна другую.

26 Это, по сути, чисто библейская терминология. Апостол Павел в своих посланиях очень часто называет верующих «святыми» -Рим. 1:7; 15:24,26,31; 16:2, 15. 1 Кор. 1:2. 2 Кор. 1:1, 9:1. Еф. 1:1, 15; 5:3. Фил. 1:1. Кол. 1:2. 1 Фес. 5:27. Евр. 13:24. Деян. 9:32.

27 Симеон Солунский, блж. Разговор о святых священнодействиях и Таинствах церковных. Гл. 123. С. 204-205.

28 Максим Исповедник, преп. Творения. В. 2-х т. Т. 1. М., 1993. С.
179.

29 Удивительно: последнее время много говорится о значении «паламистского» богословия для правильной постановки духовной жизни не только монахов, но и мирян, вовлеченных в жизнь в Боге, которая
есть жизнь в славе Христа, созерцание этой славы. Но при этом совершенно не учитывается литургический, евхаристический аспект этого созерцания, которому мы и постараемся уделить хотя бы минимум внимания.

30 Литургия апостола Иакова. С. 173.

31 В этом отношении изданный Леснинским монастырем современный «адаптированный» чин литургии апостола Иакова представляет собою яркий пример литургической безграмотности. С одной стороны - древние молитвы, с другой - современное положение ритуала. Но молитвы-то раскрывают содержание ритуала. Подчеркнем: молитвы литургии Иакова раскрывают совершенно иное содержание ритуала.

32 Максим Исповедник, преп.. Мистагогия, XIII, ср. с XV // Творения. Т. 1. С. 171, 172.

33 Там же, VII. С. 167

34 Там же, П. С. 159.

Во многих древних культурах утверждалось, что существуют порталы в другие миры и врата в звездные системы, где живут "творцы". С точки зрения житейской мудрости, эти предания являются лишь обычными мифами и легендами. Тем не менее, сторонники непознанного оживились, когда в недавно рассекреченных файлах ФБР нашлись утверждения, что нашу Землю посещали существа из других измерений и планет. НАСА же объявило, что "порталы" на самом деле, по всей видимости, скрыты в магнитном поле Земли.

1. Врата Богов

Перу
В 1996 году это место было обнаружено Хосе Луис Дельгадо Мамани, когда он пытался изучить область горы Хай Марка в Перу. "Врата Богов", по словам местных племен, когда-то были "шлюзом к земле богов". Мамани даже утверждает, что во сне ему явился путь, ведущий к дверному проему, сделанному из розового мрамора, а также что он видел меньшую дверь, которая была открыта, а в ней был виден "блестящий голубой свет, исходящий из того, что выглядело как мерцающий туннель".

"Двери Врат богов"- это на самом деле два дверных проема в форме буквы "Т". Размеры большего дверного проема - семь метров в ширину и семь метров в высоту, а меньшего - два метра в высоту. Легенды утверждают, что большая дверь предназначалась для богов, а в меньшую дверь могли пройти некоторые героические смертные, которые после этого жили среди богов. История говорит, что когда испанские исследователи прибыли в Перу в 16-м веке и начали разграблять богатства инков, жрец по имени Амару Мару бежал из своего храма с ценным золотым диском - "Ключом Богов из семи лучей".

Амару Мару нашел эту дверь и увидел, что ее охраняли священники-шаманы. Жрец показал им золотой диск, и после ритуала ему открыли меньший дверной проем, за которым обнаружился туннель, который сиял синим светом. Амару Мару прошел в дверной проем, оставив диск шаманам, и навсегда исчез с Земли, уйдя в землю богов. Интересно, что исследователи действительно нашли маленькие круглые выемки в скале возле правой колонны меньшего дверного проема, куда явно вставлялся какой-то объект в форме диска.

2. Абу Гураб

Египет
Храм Абу-Гураб, который находится неподалеку пирамид Абусира, считается одной из самых древних построек на планете. В основании Абу-Гураб лежит древняя платформа из алебастра (египетского хрусталя), которая якобы "вибрирует в унисон с вибрацией Земли". Она также может "открыться" человеку, который способен общаться с более высокими священными энергиями Вселенной. По сути, если верить легендам, то это звездные врата, а священными энергиями являются "Нетер" (боги).

Интересно, что легенды об их связях с Землей и путях передвижения между миром богов и нашим миром практически точно совпадают с легендами чероки - коренных американцев. Чероки рассказывают о том, что "бесформенные мыслящие существа" прилетают на "волне звука" из своего дома в звездной системе Плеяд на Землю.

3. Древняя каменная конструкция в озере Мичиган

США
В 2007 году при поиске останков затонувших кораблей ученые обнаружили каменное строение на глубине 12 метров в озера Мичиган. Структура, возраст которой оценивается в 9000 лет, по сути является мичиганским эквивалентом Стоунхенджа. Открытие было сделано профессором подводной археологии Северо-Западного университета Мичигана Марком Холли и его коллегой Брайаном Эбботом.
Особое их внимание привлекло вырезанное на одном из камней изображение мастодонта, который, как считается, вымер 10 000 лет назад.

Расположение данного места пока держится в секрете из-за договоренности с местными индейскими племенами, которые хотели бы сократить количество посетителей до минимума. Несмотря на то, что много традиционных ученых скептически относятся к возрасту структуры, многие считают, что это остатки "звездных врат" или червоточины. В этом месте происходили загадочные исчезновения судов и людей и оно даже получило название "Мичиганского треугольника".

4. Стоунхендж

Англия
Одна из наиболее известных каменных структур на планете также является одной из самых спорных и обсуждаемых. Большинство историков утверждает, что знаменитый Стоунхендж был построен около 5000 лет назад, частично из голубых камней, которые были добыты с рудника в 386 километрах от структуры. Однако, геолог Брайан Джон утверждает, что не существует никаких доказательств этого утверждения и нет доказательств даже того, что предполагаемый карьер, где добывались камни, вообще существовал.

Говорят, что когда в этом районе 5000 лет назад возникли первые поселения, Стоунхендж уже существовал, причем полностью построенный, и являлся энергетическим порталом или звездными вратами. По крайней мере, один случай в новейшей истории может поддержать эту, казалось бы, сумасбродную теорию. В августе 1971 года группа хиппи исчезла в Стоунхендже при попытке подключиться к "вибрации" этого древнего памятника.

Примерно в 2 часа ночи над Стоунхенджем начали бить молнии и разразилась сильная гроза. Полицейский, который был на посту недалеко от этого места, а также местный фермер якобы видели "голубой свет", исходящий из камней, и слышали крики. Пока полицейский дошел до Стоунхенджа, все, что он нашел, это палатки и загасший под дождем костер.

5. Древнешумерские звездные врата на реке Евфрат

Ирак
Существует знаменитая шумерская печать, на которой показан шумерский бог, появляющийся из портала своего мира на Земле. Бог, по-видимому, стоит на лестнице, которая начинается от человека, рассматривающего печать. По сторонам от бога видны странные мерцающие водяные колонны. Другими шумерскими артефактами, которые якобы доказывают существование звездных врат, являются изображения бога Нинурта.

На этих изображениях на руке Нинурты явно видны современные наручные часы, при этом он нажимает пальцем на что-то, похожее на кнопке на стене шлюза, в котором стоит. Некоторые ученые предполагают, что звездные врата находились в реке Евфрат и были похоронены под руинами месопотамского города Эриду в течение тысяч лет.

6. "Врата Солнца"

Боливия
По мнению многих людей, "Врата Солнца" в Боливии являются порталом к земле богов. Город Тиауанако считается одним из самых важных мест древней Америки, поскольку легенды утверждают, что бог Солнца Виракоча появился именно в Тиауанако и выбрал это место для создания человеческой расы. Вратам, вырезанным из цельного блока камня, как считается, исполнилось 14 000 лет. На шлюзе изображены "человеческие существа в прямоугольных касках".

Это привело к тому, что многие исследователи начали утверждать, что врата действительно связаны с чем-то астрономическим. Несмотря на то, что сейчас врата стоят в вертикальном положении, когда они были обнаружены европейскими исследователями в середине 1800-х годов, то находились в горизонтальном положении.

7. Звездные врата Ранмасу Уяна

Шри - Ланка
Среди валунов и пещерных систем Королевского парка Ранмасу Уяна скрывается вырезанная на массивном куске каменной стены звездная карта или карта звездного неба. Символы, вырезанные на камне, как говорят, являются кодом, который открывает звездные врата, позволяющие тому, кто их откроет, путешествовать из нашего мира в другие области Вселенной. Прямо напротив звездной карте установлены четыре каменные сиденья или кресла.

Называется звездная диаграмма Sakwala Chakraya, что обозначает "Вращающийся круг Вселенной". Во многих древних индейских легендах звездные врата или порталы были представлены в виде вращающихся кругов. Аналогичные звездные карты также были найдены в других древних местах, таких как Абу Гураб в Египте и множестве других древних памятников в южноамериканских Андах.

8. Абидос

Египет
Один из древнейших городов Древнего Египта, Абидос, пожалуй, является одним из самых важных и интересных мест в египтологии. В частности, в храме Сети I были найдены иероглифы с изображениями летательных аппаратов, таких как вертолеты, а также чем-то похожим на летающие тарелки. Интересной является история женщины по имени Дороти Иди, которая утверждала, что является реинкарнацией египетской девушки-крестьянки Бентрешит, которая была тайной любовницей фараона Сети.

Живущая в 20-м веке Дороти смогла транскрибировать многие древнеегипетские тексты, и даже знала, где археологам нужно копать, чтобы обнаружить останки древнего города. Она, казалось, точно знает, где все было когда-то: например, расположение секретных камер и древних садов, останки которых веками покоились под землей. В 2003 году инженер аэрокосмической оборонной промышленности США Майкл Шратт заявил, что Абидос находился на природных звездных вратах.

9. Гёбекли Тепе

Турция
В считающемся древнейшим каменным храмом в мире Гёбекли Тепе есть несколько колец из огромных каменных столбов в форме буквы "Т", каждый из которых покрыт резными изображениями животных, таких как львы и овцы. Два подобных столба находятся в середине этих кругов, представляя собой что-то похожее на арки. Эти арки в кругах называют остатками порталов или звездных врат, которые древние люди, проживающие в этом месте, когда-то якобы использовали в качестве порталов, ведущих в "небесные миры".

Столбы в виде букв "T" очень похожи на "Врата Богов" на Хай Марка в Перу. Интересно, что инки также рассказывали легенды о связи через врата в виде буквы "Т" с людьми из звездной системы Плеяд. Считается, что Т-образным столбам в Гёбекли Тепе исполнилось уже около 12 000 лет.

10. Седонские вихри и "Дверь Богов"

США
Седону, маленький городок в Аризоне когда-то индейские племена называли Наванда. Этот город считался священным. Говорят, что пустынные красные скалы, которые окружают маленький город, могут создавать вихри, которые способны переносить людей в другой мир или измерение. Коренные американцы считали, что в этих скалах живут духи.

Также считается, что в горах Аризоны существует "Дверь богов" - странный каменный арочный портал в другое время и пространство. В 1950-х годах его нашли местные золотоискатели, после чего якобы некоторые из них (те, кто попробовал пройти в дверь) исчезли. Один из золотоискателей рассказывал, что несмотря на ливень в данном районе, увидел за аркой яркое голубое небо (причем, это было единственное отличие, во всем остальном ландшафт совпадал).

Он испугался, сел на коня и вернулся домой. Впоследствии он рассказывал всем охотникам за сокровищами, чтобы те ни в коем случае не проходили через арку, даже если найдут ее.

Любителям истории и древности обязательно понравтся .

От основного объем храма, где собираются верующие. Для христиан иконостас имеет определенную символику. Алтарь и алтарная преграда расположены на возвышении – солее, что символизирует рай, Царство Небесное, находящиеся над миром земным. Согласно преданию, «райская гора» была отгорожена от остального мира. Поэтому и алтарная часть отделена иконостасом. Царские врата иконостаса, открывающиеся и закрывающиеся во время богослужения, символизируют райские врата. Основной идеей иконостас, по мнению верующих, является соборное моление, вечное заступничество святых, которые незримо присутствуют в церкви.
Невысокие решетчатые или сплошные мраморные преграды, отделяющие основной объем храма от алтаря, появились уже в подземных церквях катакомб. В VI в. в Византии форма алтарных преград усложнилась: появилось двенадцать колонн символизирующих двенадцать апостолов ; три входа в алтарь; рельефные украшения. Позже на алтарных преградах стали изображать Спасителя, затем Богородицу с Иоанном Предтечей, обращенных в молитве к Христу, располагающемуся в центре. Эта композиция получила название «деисус» (правильнее «деисис» - моление) и стала необходимой частью алтарных преград.
Со временем композиция иконостаса усложнялась. По бокам деисуса стали появляться изображения архангелов , апостолов Петра и Павла . Возник второй ряд икон .
Иконостас принадлежит к числу наиболее ярких явлений восточно-христианской культуры. Высокий сомкнутый иконостас – уникальное явление, присущее с XV в. православным храмам. Окончательное формирование классического пятиярусного иконостаса произошло в начале XVI в. и связано с деятельностью Феофана Грека, Андрея Рублева, Даниила Черного, а также с особенностями богослужения по иерусалимскому уставу, введенному на Руси митрополитом Киприаном. Первый законченный образец русского высокого сомкнутого иконостаса – Благовещенский собор Московского Кремля.
Обычно иконостас имеет пять рядов. В маленьких церквях может быть три первых ряда. В первых трех рядах раскрываются темы Нового Завета, в четвертом и пятом – Ветхого Завета.
Первый (нижний) ряд иконостаса – местный. В нем изображаются местные святые. Слева от Царских врат помещают икону Богоматери, справа – Иисуса Христа. Рядом с ним – храмовую икону праздника или святого, в честь которого освещен храм. Над Царскими вратами – изображение Тайной вечери. Слева и справа от Царских врат – северные и южные двери иконостаса. На них чаще всего изображают архидьяконов Стефания и Лаврентия или архангелов Михаила и Гавриила. Правил на настроение местного ряда не существовало (они были утверждены Собором в 1667 г.), поэтому на самые почетные места у Царских врат помещали наиболее почитаемые иконы или считающиеся чудотворными.
Второй – деисусный чин (ряд), символическое моление святых перед Господом за человеческий род. В центре ряда располагается икона «Господь Вседержитель». По бокам от него – предстоящие святые: Богоматерь, Иоанн Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, апостолы Петр и Павел. За ними могут в различном порядке – другие святые: апостол Андрей Первозванный , святитель Василий Великий , великомученик Георгий Победоносец , святители Николай Чудотворец , Григорий Богослов , Иоанн Златоуст , апостол Иоанн Богослов , великомученик Дмитрий Солунский.
Третий ряд – праздничный, где обычно располагаются изображения двенадцати главных церковных праздников (т.н. двунадесятых). Праздники посвящены евангельским сюжетам из жизни Иисуса Христа и Девы Марии: Рождество Богородицы, Введение во храм, Благовещение, Рождество Христово, Сретение Господне, Крещение (Богоявление), Вход Господень в Иерусалим, Преображение, Вознесение, Святая Троица, Успение Божьей Матери, Воздвижение Честного Креста. Но возможны изменения и замены. В XVI-XVII вв. праздничных чин разросся настолько, что иногда насчитывал более двадцати икон.
Четвертый ряд иконостаса – пророческий, пятый – праотеческий.
Четвертый пророческий чин (ряд) иконостаса ввел Андрей Рублев при создании иконостаса Успенского собора во Владимире. В центре изображается Богоматерь Знамение, слева и справа от нее – пророки: Енох, Ной, Авраам, Иаков, Моисей, цари Давид, Соломон, Илия, Елисей и др. Особо выделяют четырех великих пророков: Исайя, Иеремия, Иезекилдь, царь Даниил. Кроме того принято считать еще двенадцать малых пророков: Амос, Авдий, Осия и проч. Последним из пророков был Иоанн Креститель.
Обычно пророков изображают в виде старцев с различными видами бород: Моисей – с проседью в редкой бороде, Давид – с круглой короткой бородой, Иезекиль – с остроконечной и т.д.
Пятый, верхний чин иконостаса, - праотеческий. Он как бы представляет первоначальную ветхозаветную церковь, начиная от Адами и заканчивая Законом Моисеевым. В центре праотеческого яруса до XVI в. обычно помещали образ Святой Троицы – явление трех ангелов Аврааму у Мамврийского дуба. В XVI-XVII вв. здесь появляется т.н. «Новозаветная Троица» («Отечество») – композиция, являющаяся воплощением триединой сущности Бога
С XVII в. иконостасы становятся все пышнее и богаче. Иногда появляются шестой и седьмой ряды: страстной чин и чин церковных таинств.
Количество икон в иконостасах больших церквей и соборов может быть очень большим. Так, в иконостасах Успенских соборов Москвы и Владимира находилось по восемьдесят три иконы. Общая ширина владимирского иконостаса составляла 28,5 м., а высота икон только центрального деисусного чина была более трех метров.

Главная » Сонник » Как называется совокупность икон в составе иконостаса. Иконостасы