В первой половине 6 главы Евангелия от Матфея (ст. 1 - 18) Иисус характеризует частную жизнь христианина, которая «втайне» (пожертвование, молитва, пост); во второй половине (ст. 19–34) Он затрагивает нашу общественную деятельность в мире (вопросы денег, собственности, питания, одежды и целей). Или, другими словами, речь идет о наших «религиозных» и «светских» обязанностях. Это противопоставление может ввести в заблуждение, ведь на самом деле нельзя разделить нашу жизнь на две независимые друг от друга части. Подобное деление на духовное и мирское в церковной истории было катастрофическим. Если мы - христиане, то все, что мы делаем, каким бы «мирским» это ни казалось (например, покупки, приготовление пищи, подсчеты в конторе и т. д.), является «религиозным» в том смысле, что делается перед лицом Божьим и в соответствии с волей Бога. В этой главе Иисус, кроме всего прочего, подчеркивает именно то, что Бог одинаково заботится об обеих областях нашей жизни - частной и общественной, религиозной и мирской. Ибо, с одной стороны, «Отец твой видит тайное» (ст. 4,6,18), а с другой - «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду» в пище, питье и одежде (ст. 32).

Итак, о какой бы сфере нашей жизни ни шла речь, всегда слышен тот же настойчивый призыв Иисуса отличаться от массовой культуры: от ханжества людей религиозных (ст. 1–18), а также от материализма людей нерелигиозных (ст. 19–34). В начале главы Он имел в виду в основном фарисеев, а теперь Он призывает нас отвергнуть систему ценностей «язычников» (ст. 32). И каждый раз Иисус ставит перед нами альтернативы: два сокровища (на земле и на небесах, ст. 19–21), два телесных состояния (свет и тьма, ст. 22, 23), два господина (Бог и маммона, ст. 24) и две заботы (заботы телесные и Царство Божье, ст. 25–34). И мы не можем занять выжидательную позицию, мы должны встать на чью–либо сторону.

Но как же сделать выбор? Мирские цели очень привлекают нас. Тяжело разрушить путы материальной жизни. Поэтому Иисус помогает нам сделать правильный выбор. Он указывает на глупость ложного пути и мудрость правильного. Как в прежних высказываниях, посвященных благочестию и молитве, так и сейчас, говоря о целях, Он противопоставляет ложное и истинное таким образом, чтобы мы могли их сравнить и сами во всем разобраться.

Эта тема подводит нас к новой насущной проблеме нашего поколения. Население продолжает быстро расти, а экономические проблемы народов усложняются, все резче проявляется разделение на бедных и богатых. И мы не можем больше закрывать глаза на эти факты. Пробуждается спавшая прежде социальная совесть многих христиан. Они заново открывают для себя, что библейский Бог стоит на стороне бедных и бесправных. Сознательные христиане чувствуют себя неуютно в роскоши и пытаются выработать простой стиль жизни, учитывая нужду многих и стараясь сохранить верность учению и жизни своего Наставника.

19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут;

20 Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкопывают и не крадут; 21 Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Иисус обращает наше внимание на существование двух видов сокровищ. Нетрудно решить, какое из них собирать: сокровища на земле ветхи и поэтому ненадежны, сокровища же на небесах не ветшают и поэтому надежны. И уж если мы поставим себе цель копить сокровище, то, конечно же, выберем то, которое долго сохраняется, не теряя при этом ценности и не портясь.

Важно точно понять, что же имел в виду Иисус, когда просил нас не собирать себе сокровищ на земле? Чтобы ответить на этот вопрос, перечислим то, что Он не запрещал (и не запрещает). Во–первых, сама по себе собственность не запрещается; нигде в Писании ничего не говорится против частного владения. Во–вторых, христианам не запрещается «откладывать на черный день». Наоборот, Писание хвалит муравья, запасающего летом пищу на зиму, и заявляет, что верующий, не обеспечивающий свою семью, хуже неверного (Прит. 6:6 и дал.; 1 Тим. 5:8). В–третьих, нам нужно радоваться благам, какими так изобильно оделил нас Создатель (1 Тим. 4:3,4; 6:17). Поэтому запрет на земные сокровища не включает в себя ни собственность, ни запасы на будущее, ни радость дарам доброго Создателя.

Что же тогда? Иисус запрещает Своим последователям эгоистичное накопление благ (НАБ: «не собирайте для себя сокровищ на земле»); экстравагантный и роскошный образ жизни; жестокосердие, которое не дает возможность почувствовать колоссальную нужду обделенных людей; безрассудные вымыслы о том, что Жизнь человека состоит в постоянном увеличении его владений (Лк. 12:15); и материализм, приковывающий к земле наши сердца. В Нагорной проповеди постоянно упоминается «сердце», и тут Иисус говорит, что сердце наше следует за сокровищем нашим: вниз ли - к земле или вверх - к небу (ст. 21). Словом, выражение «собирать сокровище на земле» обозначает алчность (жадность скупых, которые копят для себя, и стяжателей, все время желающих большего). Иисус предупреждает нас о весьма реальной ловушке. «С тех пор как существует Евангелие, - писал Лютер, - и люди пытаются жить в соответствии с ним, все время появляются два ужасных несчастья: лжепроповедники, искажающие учение, и госпожа Алчность, мешающая правильному образу жизни» .

Иисус напоминает нам, что земное сокровище «ржавеет и съедается молью, и врываются воры, чтобы похитить его» (НАБ). Греческое слово, переведенное как «ржавчина» (brosis), значит в действительности «поедание»; оно может относиться к коррозии, вызванной ржавчиной, но также и к любой заразе, способной уничтожить накопленное, или к червям. В те дни моль могла завестись в одежде, крысы и мыши могли съесть запасы зерна, черви добраться до спрятанного под землей, а грабители могли ворваться в дом и похитить хранимое там. Ничто в древнем мире не было в безопасности. Сегодня мы можем защитить сокровище свое с помощью крысиного яда, мышеловок, противокоррозионных покрытий и сигнализаций, но оно все равно будет разрушено инфляцией или экономическим кризисом. Даже если что–то из накопленного нам удастся сохранить в течение жизни, мы не сможем ничего взять с собой в жизнь будущую. Прав был Иов: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь» (Иов. 1:21).

Сокровище же «на небе» нетленно. Что это означает? Иисус не объясняет нам этого. Однако мы можем наверняка сказать, что «собирать сокровище на небе» - значит делать на земле нечто такое, результаты чего вечны. Конечно же, Иисус не говорил о заслугах или о «сокровищнице заслуг» (как называла это учение средневековая римско–католическая церковь), чтобы мы могли с помощью добрых дел, совершенных на земле, накопить нечто вроде кредита на небе, которым бы и мы, и другие могли пользоваться. Подобное абсурдное предположение противоречит Евангелию благодати, которому постоянно учил Иисус и Его Апостолы. И потом заметьте, ведь Иисус обращается к ученикам, уже получившим спасение Божье. Скорее всего, это может относиться к таким нашим делам, как усовершенствование своего характера, чтобы стать подобным Христу (так как все, что мы можем взять с собой на небеса, - это мы сами); возрастание в вере, надежде и любви, которые все, по словам Павла, «пребывают» (1 Кор. 13:13); возрастание в познании Христа, Которого некогда узрим лицом к лицу; активная попытка (молитвой и свидетельством) привлечь к Христу других, чтобы и они тоже унаследовали жизнь вечную; и использование наших денег на христианские нужды, единственное вложение, дивиденды которого вечны.

2. Вопрос зрения (ст. 22–23)

22 Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; 23 Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

От сравнения двух сокровищ Иисус обращается к сравнению слепого и зрячего человека и, таким образом, света и тьмы, в которых они, соответственно, живут. «Светильник для тела есть око». Это, конечно, не буквальное, а образное выражение, и смысл его легко улавливается. Почти все действия тела зависят от нашей способности видеть. Мы бегаем, прыгаем, водим машину, пересекаем улицу, готовим, вышиваем, рисуем, а глаз как бы «освещает» то, что делает тело с помощью своих рук и ног. Конечно, часто слепые прекрасно справляются без помощи глаз и развивают иные свои способности для компенсации недостатка зрения. Однако принцип остается: зрячий ходит в свете, слепой же - во тьме. И огромная разница между этими двумя состояниями тела существует благодаря этому маленькому, но сложному органу - глазу. «Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно». При полной слепоте и тьма полная.

Это описание можно воспринимать как метафору. Нередко в Писании «око» приравнивается к «сердцу». То есть синонимичны выражения «прилепиться сердцем» к чему–то или «устремить взгляд» на что–то. Достаточно одного примера, из Псалма 118. В 10 стихе псалмопевец пишет: «Всем сердцем моим ищу Тебя; не дай мне уклониться от заповедей Твоих», а в стихе 19: «Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих». Подобным же образом здесь, в Нагорной проповеди, Иисус переходит от рассуждений о том, как важно, чтобы сердце было обращено к истинному сокровищу (ст. 21), к необходимости содержать око в чистоте и здоровье.

Вероятно, аргументация эта должна подвести нас к такому выводу: наше око влияет на все наше тело, а устремление наше (на чем мы останавливаем глаз и К чему прилепляемся сердцем) влияет на всю нашу жизнь. Как зрячее око дает свет телу, так благородное и искреннее стремление служить Богу и человеку придает жизни значение и отбрасывает свет на все, что бы мы ни делали. Как слепота приводит к тьме, так и низкое, корыстное стремление (т. е. накапливание сокровища для себя на земле) окунает нас в нравственную тьму. Это делает нас нетерпимыми, бесчеловечными, жестокосердными, и жизнь наша лишается значения.

Все это - вопрос зрения. Если мы имеем физическое зрение, мы можем видеть, что мы делаем и куда идем. Если мы имеем зрение духовное, если наша духовная перспектива верна, то жизнь наша становится целенаправленной. Но если духовное видение наше затуманивается и мы начинаем служить ложным богам, теряем верные ориентиры, то вся наша жизнь оказывается во тьме и мы не можем больше видеть, куда мы идем. Возможно, даже еще сильнее, чем я предположил, подчеркивается потеря зрения, обусловленная алчностью, ибо, по библейской мысли, «дурной глаз» - это скупой, стяжательский дух, «здоровое око» - щедро. Итак, Иисус показывает, что мы должны собирать сокровища в небе, во–первых, потому, что они дольше хранятся, и, во–вторых, потому, что это принесет несомненную пользу здесь, на земле, благодаря нашему умению видеть.

24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Иисус объясняет, что, выбрав между двумя сокровищами (куда мы их помещаем) и двумя видениями (на чем мы останавливаем свой взгляд), мы должны сделать еще более фундаментальный выбор между двумя господами (которым мы собираемся служить). Это выбор между Богом и маммоной, то есть, между самим живым Создателем и объектом, называемым «деньгами», выбранным нами для поклонения («маммона» - это транслитерация арамейского слова, обозначающего благосостояние). Ибо мы не можем служить обоим господам. Некоторые с этим высказыванием Иисуса не соглашаются. Они отказываются сделать прямой выбор и не видят в этом необходимости. По их мнению, вполне возможно служить двум господам одновременно, так как сами они здорово проворачивают это: служат Богу по воскресеньям, а маммоне по будням, или Богу своими устами, а маммоне сердцем своим, или делают вид, что служат Богу, хотя на самом деле служат маммоне, или Богу - одной половиной своего существа, а маммоне - другой половиной.

Именно это знаменитое компромиссное решение Иисус объявляет невозможным: «Никто не может служить двум господам… Не можете служить Богу и маммоне» (обратите внимание на «может» и «не можете»). Возможные компромиссы дают неверное представление о Его учении, ибо при этом не учитываются образы слуги и хозяина. Как отмечает Макнил: «Люди могут работать на двух нанимателей, но никакой раб не может быть собственностью двух владельцев» , ибо «сущностью рабства является принадлежность одному хозяину и непрерывная служба» . Поэтому всякий человек, который лояльно относится к Богу и маммоне, уже отдал себя маммоне, так как Богу можно служить, лишь посвятив себя Ему полностью. «Я Господь, это - Мое имя, и не дам славы Моей иному» (Ис. 42:8; 48:11). Пытаться совместить Его с иными привязанностями - значит выбрать идолопоклонство.

И вот теперь, когда совершенно ясно, что мы должны сделать выбор между Творцом и тварью, между славой Бога и ничтожной вещью, называемой деньгами, между истинным поклонением и идолослужением - кажется невероятным, что кто–нибудь может сделать ложный выбор. Ибо сравнивается не продолжительность существования сокровищ и не польза от света, сравнивается ценность: существенная ценность Одного и существенное отсутствие ценности другого.

25 Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, а тело - одежды? 26 Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? 27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? 28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут; 29 Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; 30 Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! п Итак не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или: «что пить?» или: «во что одеться?» 32 Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. 33 Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. 34 Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Очень жаль, что этот отрывок читают в церкви отдельно от предшествующего текста. Поэтому упускается значение вводного выражения: «Посему говорю вам». Нам нужно отнести это «посему» к тому учению, которое привело к этому выводу. Прежде действия Иисус призывает нас к размышлению. Он приглашает нас взглянуть на стоящие перед нами альтернативы и осторожно их взвесить. Мы хотим копить сокровище? Что же, в таком случае, будет храниться дольше? Мы хотим быть свободными и целенаправленными в своих действиях? Какими же должны быть наши глаза, Чтобы это обеспечить? Мы желаем служить лучшему Господину? Тогда нужно поразмыслить, кто более достоин нашей преданности. Лишь когда мы поймем разницу между двумя сокровищами (ветшающим и нетленным), пользу двух состояний глаз (света и тьмы) и сравним достоинство двух господ (Бога и маммоны), мы готовы сделать выбор. И лишь когда мы сделали свой выбор - в пользу сокровища небесного, в пользу света и Бога, - «посему говорю вам», как вы должны вести себя отныне: «не заботьтесь для души вашей… ни для тела вашего… Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (ст. 25,33). Другими словами, наш главный выбор - какому из двух господ служить - коренным образом влияет на наше отношение к обоим. Мы не будем беспокоиться об одном (ибо мы его отвергли), но сконцентрируем ум и энергию на другом (так как мы его выбрали); мы не станем больше погружаться в свои собственные заботы, но будем прежде искать заботы Божьи.

Противопоставляя то, что ищут язычники, тому, что должны прежде искать Его последователи (ст. 32,33), Христос подводит нас к осознанию нашей цели. Иисус принял как само собой разумеющееся, что все человеческие существа непременно что–то «ищут». Для людей неестественно бесцельно плыть по жизни, подобно планктону. Нам нужно жить для чего–то, нужно нечто, придающее значение нашему существованию, мы «ищем», к чему прилепиться «сердцем» своим (ДБФ) и «умом» (ИБ). Древнегреческие философы называли это «Высшим Благом». Возможно, «устремленность» является лучшим современным эквивалентом. Однако в словаре это слово означает «сильное желание достичь успеха» {ambition), и часто ему придается негативный оттенок. Именно в этом смысле Король Генрих VIII в произведении Шекспира обращается к Томасу Кромвелю: «Кромвель, заклинаю тебя, избавься от амбиции. Грехом сим пали ангелы…» Но слово «амбиция» может также относиться и к другим сильным желаниям - скорее бескорыстным, чем эгоистическим, скорее божественным, нежели мирским. Словом, вполне возможно быть «устремленным к Богу». Устремленность касается наших жизненных целей и наших побуждений. Амбиция человека - это то, что заставляет его «звучать»; она приоткрывает источник его действий, его тайную внутреннюю мотивацию. Именно об этом говорил Иисус, определяя то, что мы должны «искать прежде» в христианской контркультуре.

И снова Господь упрощает для нас выбор, Он сводит все к двум альтернативно возможным жизненным целям. В этом отрывке Он призывает учеников Своих заботиться не о собственной безопасности (пища, питье и одежда), ибо это присуще «язычникам», не знающим Его, а о Божьем законе и правде Бога, чтобы они распространились и восторжествовали в мире.

Большая часть этого параграфа состоит из отрицаний. Трижды Иисус повторяет Свой запрет «не заботьтесь» (ст. 25,31,34), или «не беспокойтесь» (ДБФ). Он нам запрещает заботиться о пище, питье и одежде: «Что нам есть? Что пить? Во что одеться?» (ст. 31). Ибо именно это - «троица мирских забот» : «потому что всего этого ищут язычники» (ст. 32). Достаточно только взглянуть на рекламу по телевидению, в газетах и в общественном транспорте, чтобы обнаружить яркую современную иллюстрацию того, о чем Иисус говорил почти два тысячелетия назад.

Несколько лет назад мне прислали рекламную копию нового журнала «Акцент» (полное название «Акцент на хорошей жизни»). В нем были заманчивые рекламы шампанского, сигарет, пищи, одежды, антиквариата и ковров, вместе с описанием уик–энда в Риме. Там были статьи о том, как пользоваться на кухне компьютером; как выиграть роскошный катер или 100 двенадцатибутылочных ящиков шотландского виски и как 15 миллионам женщин правильно выбрать Косметику. В номере за следующий месяц нам обещали увлекательные статьи об отдыхе на Карибском Море, о высококачественном теплом белье и о вкусовых качествах мяса северного оленя. От начала и до конца там говорилось о том, как создать комфорт для тела, как его кормить, одевать, согревать, охлаждать, освежать, расслаблять, занимать, наряжать и приятно возбуждать.

А теперь, пожалуйста, не поймите меня превратно. Иисус Христос не отрицает и не преуменьшает нужды тела. Ведь это Его создание. И Он заботится о нем. Он научил нас молиться: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день». О чем же Он тогда говорит? Он подчеркивает, что нельзя полностью погружаться в материальные проблемы, - это ложная цель. Во–первых, это привнесет лишь большее беспокойство в вашу жизнь; во–вторых, это не является необходимым (ибо «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду», ст. 8,32); и, что самое главное, - это недостойно. Таким образом создается ложное представление о человеке (словно это лишь тело, которое необходимо кормить, поить, одевать и давать ему жилище) и о человеческой жизни (как если бы она была лишь психологическим механизмом, который необходимо защищать, смазывать и заряжать). Исключительная озабоченность пищей, питьем и одеждой могла бы быть оправдана лишь в том случае, если бы физическое выживание было единственной целью существования: живем, просто чтобы жить. Конечно, в случае крайнего голода борьбу за выживание нужно предпочесть всему остальному. Но в обычных обстоятельствах это неприемлемо. Такой подход низводит человека на уровень животных, или даже птиц и растений. Возникает вопрос: является ли физическое благополучие достойным объектом, чтобы посвящать ему жизнь? Не имеет ли человеческая жизнь иного значения, кроме этого? «Этого ищут язычники». Пускай. Что же касается учеников Иисуса, то эта цель недостойна их. Ибо в их жизни это не «Высшее Благо».

Теперь нам надо прояснить, что же запрещает Иисус и по каким причинам. Во–первых, Он не запрещает думать. Наоборот, Он призывает нас смотреть на птиц и цветы и «размышлять» о том, как Бог заботится о них. Поэтому известный перевод АВ «не думайте» ошибочен и вводит в заблуждение. Во–вторых, Он не запрещает думать о будущем. Я уже упоминал библейскую похвалу муравью. Также и птицы, которых славит Иисус, заботятся о будущем, строя свои гнезда, откладывая и высиживая яйца и выкармливая своих птенцов. Многие улетают до начала зимы в теплые страны (что является замечательным примером, хотя и инстинктивного, предвидения), а некоторые даже запасают пищу, как, например, кроты, мыши и т. д. Как видите, ничто не запрещает христианам строить планы на будущее или предпринимать какие–то шаги с целью обеспечить свою безопасность. Нет, Иисус запрещает не размышление или планирование, а озабоченность. Именно это означает повеление те merimnate. Это слово о Марте, внимание которой отвлекали многие дела, и о добром семени, посеянном среди сорняков и заглушённом жизненными «заботами», то же имел в виду Павел, когда говорил: «Не заботьтесь ни о чем» (Лк. 10:40; 8:14; Флп. 4:6). Как выразил это епископ Райл: «Мудрая забота о будущем правильна; утомляющая, разрушительная, беспокойная озабоченность неверна» .

Почему она неверна? Иисус отвечает, указывая, что одержимая озабоченность этого рода несовместима как с христианской верой (ст. 25-30), так и со здравым смыслом (ст. 34). Первому утверждению Он уделяет большее внимание.

В стихе 30 Иисус называет тех, кто беспокоится о пище и одежде, «маловерами». Он приводит нам доводы, почему мы должны уповать на Бога, вместо того чтобы быть озабоченными. Один аргумент взят из человеческого опыта; другой из мира птиц и цветов.

Наш человеческий опыт таков: Бог создал нашу Жизнь и теперь поддерживает ее; Он также создал и Продолжает поддерживать наше тело. Не мы себя сделали и не мы поддерживаем в себе жизнь. Жизнь Наша (за которую ответственен Бог), очевидно, важнее пищи и питья. И наше тело (за которое ответственен также Бог) важнее, нежели одежда, покрывающая и согревающая его. Итак, если Бог уже заботится о большем (наша жизнь и тело), может быть, стоит Ему доверить и заботу о меньшем (наша пища и одежда)? Неотразимая логика! В 27 стихе Иисус спрашивает: «Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?» Неясно, можно ли переводить слово helikia как «продолжительность жизни» (ПНВ) или «рост» (АВ). Возможно, оно имеет оба значения. Добавить полметра к своему росту было бы замечательным делом, хотя это делает для всех нас Бог в период между нашим детством и зрелостью. Удлинить свою жизнь также не в наших силах. А озабоченность «может как раз ее укоротить» , как всем нам известно. Итак, оставляя эти вопросы Богу (так как они вне нашей компетенции), не мудро ли будет довериться Ему в вещах меньших, подобных пище и одежде?

Затем Иисус приводит другой довод. Он пользуется образом птиц, иллюстрируя заботу Бога о пище (ст. 26), и образом цветов, чтобы показать Его заботу об одежде (ст. 28–30). В обоих случаях Он предлагает нам «взглянуть» или «поразмыслить», то есть подумать о том, как проявляет заботу Бог о птицах и цветах. С самого детства я любил наблюдать за птицами. Я знаю, что некоторые считают это всего лишь чудачеством; подобное поведение вызывает у них насмешливое и покровительственное отношение к таким, как я. Но вспомните повеление Иисуса: «Взгляните на птиц небесных» (АВ), это можно перевести так: «наблюдайте за птицами!» Я говорю совершенно серьезно, так как греческий глагол (emblepsate eis), использованный здесь, обозначает «устремите свои глаза, чтобы хорошо рассмотреть» . Если мы заинтересуемся птицами и цветами (а мы наверняка, подобно нашему Учителю, будем рассматривать окружающий нас мир, испытывая благодарность к Создателю), то узнаем, что, хотя птицы «не сеют, не жнут, не собирают в житницы», все же наш «Отец Небесный питает их», и что хотя «полевые лилии (маки, ирисы и гладиолусы были предложены как альтернативы лилиям, хотя это может относиться ко всем вообще красивым весенним галилейским цветам)… не трудятся, не прядут», однако же Отец наш Небесный «одевает» их, и даже более роскошно, чем одевался «Соломон во всей славе своей». Если это так, то не можем ли мы поверить Ему, что Он накормит и оденет нас, более ценных для Него созданий? Почему нет! Он ведь даже обычную полевую траву одевает, «которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь»!

«Видите ли, - пишет Мартин Лютер, - птиц Он делает нашими наставниками и учителями. Великий позор нам, что в Евангелии беспомощный воробей становится богословом и проповедником для мудрейшего из людей… Когда вы слушаете соловья, то вы слушаете блестящего проповедника… Он как бы говорит: «Я предпочитаю быть на кухне Господа. Он сотворил небо и землю, и Сам Он - повар и хозяин. Ежедневно Он кормит и питает бесчисленное количество птичек с руки Своей» . То же имеет в виду и Сперджен: «Прекрасные лилии, как вы постыжаете нашу глупую суетность!»

В этом пункте я позволю себе небольшое отступление, чтобы прокомментировать три проблемы, которые относятся к христианской вере и которые непременно возникают, когда речь заходит об обещании Господа нашего, что Отец наш Небесный нас накормит и оденет.

Во–первых, верующие не освобождаются от необходимости зарабатывать себе на жизнь. Мы не можем усесться в кресло, сказав: «Отец мой Небесный позаботится», - и ничего не делать. Мы должны работать. Как пишет Павел: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3:10). С характерной для него резкостью Лютер пишет: «Бог… не хочет иметь ничего общего с ленивыми, ненасытными обжорами, которые Ничем не заняты; они поступают так, как будто имеют право просто сидеть и ожидать, пока Он закинет Им в рот жареного гуся» .

Иисус использовал птиц и цветы, чтобы показать, что Бог способен кормить нас и одевать. Но как же Бог кормит птиц? Можно сказать - никак, ибо они питаются сами! Иисус был внимательным наблюдателем. Он многое знал о повадках птиц: некоторые едят семена, другие - падаль или рыбу, иные птицы - насекомоядные, хищные или санитары. Всех их прекрасно кормит Бог. Но Он делает это не с помощью Своей божественной руки, полной пищи, а обеспечивая их в природе всем необходимым. Нечто подобное можно сказать и о растениях. «Цветы не исполняют ни мужской работы в поле, ни женской работы по дому» , однако Бог одевает их. Как? Не чудом, а с помощью сложного процесса, Им созданного, - от солнца и почвы.

То же самое и с людьми. Бог дает все необходимое, мы же должны сотрудничать. Хадсон Тейлор усвоил этот урок во время своего первого путешествия в Китай в 1853 году. Когда во время жестокого шторма возникла угроза кораблекрушения, он подумал, что будет непочтительно по отношению к Богу надеть спасательный пояс. Поэтому свой он отдал. Однако позже он увидел свою ошибку: «Использование средств не должно уменьшать нашей веры в Бога, и наша вера в Бога не должна мешать нам использовать любые средства из тех, что Он нам дал, для исполнения Его собственных целей» .

Бог не принуждает Своих детей играть роль пророка Илии, чтобы чудесным образом питать их с помощью ангелов или воронов, Он предлагает более привычный путь: с помощью фермеров, мельников, садоводов, рыбаков, мясников, продавцов съестного и так далее. Иисус призывает нас просто доверять нашему Небесному Отцу, и Его представление о вере не было ни наивным (не видящим вторичных причин), ни архаичным (несовместимым с современной наукой).

Во–вторых, верующие не освобождаются от необходимости заботиться о других. Но если Бог обещает цормить и одевать детей Своих, то откуда так много плохо одетых и голодных людей? Я думаю, было бы неправильным считать, что бедняки, не имеющие необходимого питания и одежды, - все неверующие отщепенцы, так как в некоторых районах засухи и голода определенно есть христиане, терпящие жестокую нужду. Мне не кажется, что в этой проблеме легко разобраться. Но следует заметить нечто важное, а именно: самой основной причиной голода является не плохое божественное обеспечение, а неравное человеческое распределение. Истина в том, что благодаря Богу в земле и море есть предостаточно ресурсов. На земле растут растения, дающие семена, и деревья, дающие плоды. Сотворенные Им животные, птицы и рыбы плодовиты и многочисленны. Но люди эти ресурсы накапливают, портят или транжирят, а не делятся ими. Весьма знаменательно, что в этом же самом Евангелии от Матфея Иисус чуть позже говорит, что мы должны сами кормить голодных и одевать нагих и что мы будем судиться в соответствии с этим. Всегда важно толковать Писание с помощью самого Писания. Тот факт, что Бог кормит и одевает детей Своих, не освобождает нас от ответственности быть исполнителями, через которых Он это делает.

В–третьих, верующие не освобождаются от бед. Действительно, Иисус запрещает Своим людям заботиться. Но быть свободным от несчастий и быть свободным от забот - далеко не одно и то же. Христос велит нам не заботиться, но не обещает, что нас минует любая неудача. Наоборот, в Его учении содержится много указаний на то, что Он все знает о предстоящих бедствиях. Поэтому, хотя Бог «одевает траву полевую», ее все же срезают и сжигают. Бог защищает даже воробьев, которые столь многочисленны и так малоценны, что пару продают за ассарий, а пять за два ассария, добавляя одного на счастье. «Ни один из них не упадет на землю без воли Отца вашего», - сказал Иисус (Мф. 10:29; см.: Лк. 12:6). Но воробьи падают на землю, их убивают. Бог не обещал, что они Не будут падать, но что этого не случится без Его ведома и согласия. И люди тоже падают, и самолеты.

Слова Христа не нужно понимать так, будто закон тяготения будет из–за нас отменен, но что Бог знает о несчастных случаях и допускает их. Далее, знаменательно то, что в конце этого параграфа Иисус объясняет, почему нам не нужно «заботиться о завтрашнем дне». Потому что «завтрашний сам будет заботиться о своем» (ст. 34). Итак, будут «беды» (kakia, «зло»). Христиане освобождены не от несчастий, а от безрассудной озабоченности (к чему мы вернемся позже), и проистекает эта свобода от уверенности, что Бог - наш Отец, что даже допущенное страдание входит в сферу Его заботы (см.: Иов. 2:10) и что «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8:28).

Подобная уверенность укрепляла доктора Хельмута Тилике, когда он читал проповеди на тему Нагорной проповеди в церкви св. Марка в Штуттгарте, в ужасные годы (1946–48), сразу же после второй мировой войны. Он часто вспоминал вой сигнальных сирен воздушной тревоги, которые готовили людей к очередным разрушениям и смерти под бомбами. Что в подобных условиях может обозначать свобода от несчастий? «Мы знаем, какие звуки издают дома, когда они рушатся в пламени… Глаза наши видели красный блеск, а уши наши слышали звуки разрушения, падения и вопли погибающих». На этом фоне призыв смотреть на птиц и лилии, возможно, будет пустым. «И тем не менее, - продолжает д–р Тилике, - я думаю, нам надо остановиться и послушать, когда этот Человек, жизнь Которого на земле была подобна жизни птиц и лилий, указывает нам на их беззаботность. Не показалась ли уже мрачная тень Креста в этот час Нагорной проповеди?» Другими словами, можно уповать на любовь нашего Небесного Отца даже во время жесточайших бед, так как мы удостоились видеть откровение этого в Самом Иисусе и Его кресте.

Итак, детям Божьим не обещается свобода ни от работы, ни от ответственности, ни от несчастий, а только от заботы. Забота запрещена нам: она несовместима с христианской верой.

Возвращаясь от нашего отступления по поводу проблем веры, мы должны заметить, что забота так же несовместима со здравым смыслом, как и с христианской верой. В стихе 34 Иисус упоминает сегодня и завтра. Любая забота касается завтрашнего дня: о пище, одежде или о чем–либо ином, но всякая забота испытывается сегодня. Все наши беспокойства и тревоги в настоящее время связаны с событиями, которые могу случиться в будущем. Однако эти наши страхи о завтрашнем дне, так остро испытываемые нами сегодня, могут и не сбыться. Известный совет «не беспокойся, этого может и не случиться», несомненно, лишен сочувствия, но совершенно справедлив. Люди беспокоятся, что они могут не сдать экзамен, не найти работу, не жениться, не сохранить свое здоровье или что им не повезет в каком–либо предприятии. Но все это фантазии. «Страхи могут лгать», что они часто и делают. Многие заботы, возможно - большинство, никогда не исполняются.

Поэтому забота - это всегда потеря: потеря времени и нервной энергии. Нужно учиться жить сегодня. Конечно, мы будем планировать на будущее, но не будем о будущем заботиться. «Заботы одного дня достаточно на один день» (ДБФ), или «на каждый день достаточно своих забот» (НАБ). Зачем же тогда их предвосхищать? Если мы так делаем, то мы их удваиваем. Ибо если наш страх не сбывается, то тревожились мы понапрасну; если он сбывается, то мы беспокоились дважды вместо одного раза. В обоих случаях это глупо: забота удваивает беспокойство.

Пришло время обобщить сказанное Иисусом о ложной мирской цели. Быть озабоченным материальными вещами настолько, что они завладевают нашим вниманием, забирают нашу энергию и отягощают нас беспокойством, - несовместимо ни с христианской верой, ни со здравым смыслом. В этом выражается недоверие нашему Небесному Отцу, и это откровенно глупо. Так поступают язычники. Но эта цель совершенно не подходит христианам и недостойна их. Так же, как тогда, в Нагорной проповеди, Иисус призывал нас к большей праведности, всеобъемлющей любви и более глубокому благочестию, так и сейчас Он призывает нас к более высокой цели.

Очень важно рассмотреть стихи 31 и 33 вместе. Стих 31 повторяет запрет заботиться о еде, питье и одежде. Стих 32 добавляет: «Потому что всего этого ищут язычники». Это показывает, что в словаре Иисуса слова «искать» и «заботиться» взаимозаменяемы. Он говорит не столько о беспокойстве, сколько о цели, к которой мы стремимся. Так, стремление язычников направлено на материальные нужды. Но это не подходит христианам частично потому, что «Отец… Небесный знает, что… имеете нужду во всем этом», но в основном потому, что это недостойно христианина. Он должен стремиться к более высокой цели, такой, как Высшее Благо, искать не материальные, а духовные ценности; не свое собственное благо, а Божье; наконец, не пищу или одежду, а Царство и правду Бога. Это соотносится с учением, содержащимся в молитве Господней. В соответствии с этим, христиане должны признавать, и признают, телесные нужды («хлеб наш насущный дай нам на сей день»), хотя основные наши заботы связаны с именем Бога, Его Царством и волей. Мы не ^/ожем произносить молитву Господню, пока не увидим истинную цель. Иисус говорит нам «искать прежде Царства Божия и правды Его»; в молитве Господней мы обращаем этот высший поиск в просьбу.

Когда Иисус говорил о Царстве Божьем, Он имел в виду не верховную власть Бога над природой и историей, а особый закон, который Он Сам установил для народа Своего и который входит в жизнь человека, когда оН смиряется, кается, верит, подчиняется и возрождается. Царство Божье - это Иисус Христос, Который правит Своим народом, благословляя его и удовлетворяя все потребности. «Искать прежде» это Царство - значит стремиться распространять царствование Иисуса Христа. И начинать надо с самих себя, пока все в нашей жизни - дом, брак и семья, личный моральный облик, работа и деловая этика, счет в банке, налоги, жизненный стиль, гражданство - не будет с радостью и свободно подчинено Христу. Это Царство будет распространяться в нашем непосредственном окружении, когда мы возьмем на себя ответственность за наших родных, коллег, соседей и друзей. Оно выразится также во всеобщей заботе о миссионерском свидетельстве церкви.

Чем обусловлено наше желание распространить Евангелие по всему миру? Конечно, не стремлением к имперским завоеваниям для нас самих, или для церкви, или даже для «христианства». И хотим мы это делать не только потому, что евангелизация является частью нашего христианского послушания (хотя это и так). Не с целью осчастливить других людей (хотя это и происходит). Но в основном потому, что на карту поставлена слава Бога и Его Христа. Бог - Царь, установивший Свою спасительную власть через Христа, имеет право править в жизнях Своих созданий. Поэтому мы должны прежде искать Его Царства, страстно желая, чтобы имя Его получило от людей причитающуюся Ему славу.

Отдавая приоритет интересам Царства Божьего здесь и теперь, мы не должны также забывать о сверхисторической цели. Ибо нынешнее провозглашение Царства - это лишь часть задачи. Иисус также говорил о будущем Царстве славы и заповедовал нам молиться о Его пришествии. Поэтому «искать прежде» Царство включает в себя желание и молитву о завершении в конце времени, когда все враги Царя станут подножием ног Его и Его Царство будет неоспоримым.

Неясно, почему Иисус разделил Его Царство и Его правду как два похожих, но разных объекта. Ибо закон Божий праведен, и в Нагорной проповеди Иисус учил нас алкать и жаждать правды, не бояться преследования за нее и проявлять праведность большую, нежели у книжников и фарисеев. Теперь нам говорится «искать прежде» правды Божьей вдобавок к желанию искать прежде Царства Божьего.

Позвольте мне объяснить разницу между этими двумя целями. Царство Божье существует лишь там, где сознательно признают Иисуса Христа. Быть в Царстве Его - значит принять Его спасение. Лишь возрожденный может войти в Царство. И искать его - значит распространять Благую весть о спасении в Иисусе Христе.

Но Божья «правда», похоже, является более широким понятием, чем «Царство» Божье. Оно включает и ту личную и социальную праведность, о которой в проповеди упоминалось раньше. И Бог, будучи Сам праведным, желает правды в каждом человеческом сообществе, а не только лишь в каждой христианской общине. Еврейские пророки обличали несправедливость не только в Израиле и Иудее, но и в окружающих языческих странах. Пророк Амос, например, предупреждал о суде Божьем над Сирией, Филистимлянами, Тиром, Едомом, Аммоном и Моавом из–за их жестокости в войнах и других ужасах, а также над народом Божьим. Бог ненавидит несправедливость и любит правду. Лозаннское соглашение, принятое на конгрессе Мировой евангелизации в июле 1974 года, включает в себя параграф о «христианской социальной ответственности», который начинается так: «Мы подтверждаем, что Бог является Творцом и Судьей всех людей. Поэтому мы разделим Его заботу о справедливости и примирении во всем человеческом обществе».

Теперь одно из намерений Бога в отношении Его нового и искупленного сообщества заключается в том, чтобы сделать правду Его притягательной (в личной, семейной, общественной, национальной и международной жизни) и, таким образом, прославить ее. Тогда люди вне Царства Божьего увидят ее и устремятся К ней и правда Царства Божьего будет как бы изливаться на нехристианский мир. Конечно, глубокая праведность сердца, что подчеркивает Иисус в проповеди, недоступна никому, кроме возрожденного; но некоторая степень праведности возможна также и в невозрожденном обществе в личной жизни, в семейных нормах и в поведении в обществе. Конечно же, христиане хотят идти много дальше этого и видеть, как люди действительно попадают в Царство Божье через веру в Иисуса Христа. В то же время ясно, что и вне Царства Бог предпочитает праведность неправде, справедливость несправедливости, свободу угнетению, любовь ненависти, мир войне.

Если это так (и вряд ли это можно отрицать), то выражение «ищите прежде Царства и правды Его» включает в себя нашу христианскую и социальную ответственность, так же как метафоры «соли» и «света» в 5 главе Матфея. Мы должны возвещать Евангелие Христа - именно так распространяется Царство: через слышание, уверование и исполнение. Мы будем евангелизировать (ибо внутренняя праведность сердца иначе невозможна), но мы также будем участвовать в общественной деятельности, чтобы распространять в обществе высокие идеалы правды, угодные Богу.

В чем же тогда состоит наша христианская цель? Каждый стремится кем–то быть, иногда с раннего возраста. Детские амбиции обычно следуют определенным стереотипам - например, стать ковбоем, космонавтом или балериной. Взрослые также следуют своим узким стереотипам - как, например, быть здоровым, знаменитым и иметь власть. Но, в конечном итоге, для людей возможны лишь две цели. Как мы видели, Иисус противопоставляет ложные стремления и истинные, мирские («языческие») и христианские, материальные и духовные, сокровища на земле и сокровища в небе, пищу и одежду - и Царство и правду Божью. Но кроме и помимо всего этого, существует еще более фундаментальное противопоставление. В конце концов, так же, как существуют два вида благочестия: эгоистическое и обращенное к Богу, есть также два вида стремлений: радеть о себе самом или о Боге. Третьего не дано.

Личные амбиции могут быть совершенно скромными (есть, пить и одеваться, как в Нагорной проповеди), или они могут быть грандиозными (большой дом, самая быстрая машина, высокое жалованье, более широкая репутация, большая власть). Но, скромные или нет, эти амбиции всегда касаются меня самого - мое удобство, мое здоровье, мое положение, моя власть.

Однако если мы стремимся жить во имя Бога, нельзя ограничиваться скромными целями. В этом есть что–то недостойное. Как мы можем удовлетвориться тем, что Он получит лишь немного больше славы в мире? Если нам ясно, что Бог - Царь, то мы хотим видеть Его увенчанным славой и честью, занимающим Свое истинное, высшее место. Мы стремимся везде распространять Его Царство и правду.

Если это действительно является нашей главной целью, тогда не только «все остальное… приложится» (то есть будут обеспечены наши материальные нужды), но будут исполняться и наши вторичные цели, так как они будут подчинены нашей изначальной цели. Именно тогда христиане смогут развивать свои таланты, расширять свои возможности, увеличивать свое влияние и получать помощь в своем труде - так как они будут это делать не для удовлетворения своего «я» или построения собственной империи, а во славу Бога. Меньшие цели здоровы и правильны, если они служат для достижения большей цели (распространения Царства Божьего и правды Его) и, таким образом, для достижения величайшей из всех целей, а именно, славы Божьей. Это и есть то «Высшее Благо», которое мы должны «искать прежде»; другого не существует.

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

9-13 Молитва Господня (ср Лк 11:1-5 ) выражает самую суть истинного отношения к Богу. На первое место в ней ставится не желание человека, но воля Отца. Ее можно разделить на обращение к Богу как к Отцу, семь прошений и славословие. "Отче " (арам. "Авва "; см Мк 14:36 ; Рим 8:15 ; Гал 4:6 ). Употребляя это обращение ребенка к отцу, Христос напоминает о необходимости детского доверия к Богу (арам, слово Авва в ВЗ по отношению к Богу не употреблялось). "Отче наш " - "потому что Он есть Творец наш и потому что по благодати есть Отец нам" (Симеон Солунский). "Наш " - Господь не говорит "Отче мой", но "Отче наш", и этим самым повелевает молиться за весь род человеческий (Св. Иоанн Златоуст). Ты не говоришь "отче мой", а "Отче наш", итак, смотри на всех как на братьев, как на детей одного отца (Блаж. Феофилакт). "Сущий на небесах " - имеется в виду не тварное "небо", но запредельное высшее бытие. "Когда говорит Господь в молитве "сущий на небесах", то этим словом не заключает Бога на небе, но отвлекает молящегося от земли и поставляет его в горних жилищах" (Св. Иоанн Златоуст). "Да святится имя Твое ", т.е. да будет Твое имя (которое в ВЗ означало существо Бога) святыней для людей. "Имя Божие свято, свято и славно без нашего прославления, но мы должны стараться, чтобы и в нас оно славилось, чтобы мы ничего не искали, кроме славы Божией" (Св. Тихон Задонский). "Да приидет Царствие Твое " - "Желаем, да приидет Царствие Божие. Придет оно, хотя бы мы и не желали того. Значит, надо желать и молиться, чтобы Отец наш небесный соделал нас достойными царствия своего" (Св. Августин).

"Да будет воля Твоя и на земле, как на небе ", - Царство Божие приходит "не от мира сего", но оно устанавливает божественный закон для земной жизни. "Взываем: "Да будет воля Твоя" не потому, что кто-либо мог бы помешать воле Божией, но молим, чтобы Он указал нам волю Свою и подал силу исполнять ее" (Тертуллиан). "И на земле, как на небе " - "Господь не сказал: "Да будет воля Твоя" во мне, или в нас, но на всей земле, т.е. чтобы истребилось всякое заблуждение, и насаждена была истина... и чтобы таким образом ничем не отличалось небо от земли, дольнее от горнего" (Св. Иоанн Златоуст). "Молясь: "Да будет воля твоя, как на небе, так и на земле", мысленно говори: "Как в ангелах совершается воля Твоя, Владыко, так да будет во мне на земле" (Св. Кирилл Иерусалимский).

"Хлеб наш насущный дай нам на сей день " - "Под хлебом насущным разумеется все для души и тела необходимое в жизни сей" (Св. Августин). "Когда говорим: "Хлеб наш дай нам" - этим показываем, что просим того же и для других. Любовь христианская требует, чтобы мы не о себе только, но и о ближних наших старались" (Св. Тихон Задонский). "На сей день " - "Надеясь на Господа, проси пищи только на настоящий день, а о завтрашнем предоставь заботу Ему" (Св. Иоанн Златоуст). Под хлебом насущным (Лк 11:3 ) Отцы Церкви понимают также пищу веры, хлеб слова Божия и Евхаристию.

"И прости нам долги наши " - долги в данном контексте - грехи (ср Мф 18:23-35 ). "Словами: "Прости нам долги наша" Господь учит нас молиться не за себя только, но и друг за друга, друг другу просить отпущение грехов" (Св. Тихон Задонский).

"Как и мы прощаем должникам нашим " - "Бог вступил с нами в завет и договор, скрепив его крепким рукописанием, когда научил нас говорить в молитве: как и мы прощаем должникам нашим. Кто хочет иметь действенными слова: прости нам долги наши, пусть делает, чтобы истинны были слова: как и мы прощаем должникам нашим. Но если он эти последние слова или не говорит, или говорит лживо, то напрасно говорит и первые" (Св. Августин).

"Не введи нас в искушение " - т.е. сохрани нас от таких обстоятельств, при которых наша совесть подверглась бы тяжкому испытанию, "...молясь Господу: "Не введи нас в искушение" мы просим не о том, чтобы под влиянием искушения нам не совершить неугодного Богу деяния (Св. Варсонуфий Великий), не быть нам побежденными в искушениях, но одолеть и победить их (Св. Кассиан).

"Но избавь нас от лукавого " - "Этими словами мы просим избавить нас от всех бед, против которых у нас одна верная и крепкая защита - Бог" (Св. Киприан). "Избавь нас от лукавого - не попусти нам быть искушенным от диавола сверх нашей силы" (Св. Кассиан). "Когда мы молимся: "Не введи нас (а не меня) "в искушение", избавь нас (а не меня) от лукавого", научаемся молиться друг за друга, просим Божьей помощи, заступления и избавления друг другу" (Св. Тихон Задонский).

"Ибо Твое есть Царство " - мы можем просить его у Отца небесного, ибо знаем, что Ему принадлежит весь мир. "И сила " - Он всемогущ. "И слава во веки " -да послужит чтение нами молитвы Господней к вечной славе Твоей. "Аминь " (Да будет так) - говоря аминь, мы выражаем свою крепкую веру, что Отец наш небесный слышит нашу молитву и исполнит ее во славу свою и во благо наше.

"Молитва Господня касается всех наших обязанностей христианских: что чтим Бога, что делами свидетельствуем веру свою, что приносим Ему покорность, что ищем в Нем жизни, что исповедуем грехи, что ищем от искушения покрова и защиты свыше" (Тертуллиан). Поэтому Отцы Церкви часто называют молитву Господню сокращенным Евангелием.

1. Евангелист Матфей (что значит «дар Божий») принадлежал к числу Двенадцати апостолов (Мф 10:3 ; Мк 3:18 ; Лк 6:15 ; Деян 1:13). Лк (Лк 5:27) называет его Левием, а Мк (Мк 2:14) — Левием Алфеевым, т.е. сыном Алфея: известно, что некоторые иудеи носили по два имени (напр., Иосиф Варнава или Иосиф Каиафа). Матфей был сборщиком пошлин (мытарем) на капернаумской таможне, расположенной у берега Галилейского моря (Мк 2:13-14). По-видимому, он состоял на службе не у римлян, а у тетрарха (правителя) Галилеи — Ирода Антипы. Профессия Матфея требовала от него знания греческого языка. Будущий евангелист изображен в Писании как человек общительный: в его капернаумском доме собиралось множество друзей. Этим исчерпываются данные Нового Завета о том человеке, чье имя стоит в заголовке первого Евангелия. Согласно преданию, после Вознесения Иисуса Христа он проповедовал Благую Весть иудеям в Палестине.

2. Около 120 г. ученик апостола Иоанна Папий Иерапольский свидетельствует: «Матфей записал изречения Господа (Логия Кириака) на еврейском языке (под еврейским языком здесь следует понимать арамейское наречие), а переводил их кто как мог» (Евсевий, Церк. История, III.39). Термин Логия (и соответствующий ему евр. дибрей) означает не только изречения, но и события. Сообщение Папия повторяет ок. 170 г. св. Ириней Лионский, подчеркивая, что евангелист писал для христиан из иудеев (Против ересей. III.1.1.). Историк Евсевий (IV в.) пишет, что «Матфей, проповедав сперва иудеям, а потом, вознамерившись идти к другим, изложил на отечественном языке Евангелие, известное ныне под его именем» (Церк. История, III.24). По мнению большинства современных исследователей, это арамейское Евангелие (Логиа) появилось между 40-ми и 50-ми гг. Вероятно, первые записи Матфей сделал еще, когда сопутствовал Господу.

Первоначальный арамейский текст Евангелия от Мф утерян. Мы располагаем только греч. переводом, сделанным, по-видимому, между 70-ми и 80-ми гг. Его древность подтверждается упоминанием в творениях «Апостольских Мужей» (св. Климент Римский, св. Игнатий Богоносец, св. Поликарп). Историки полагают, что греч. Ев. от Мф возникло в Антиохии, где, наряду с христианами-иудеями, впервые появились большие группы христиан из язычников.

3. Текст Ев. от Мф свидетельствует о том, что его автор был палестинским евреем. Он хорошо знаком с ВЗ, с географией, историей и обычаями своего народа. Его Ев. тесно связано с традицией ВЗ: в частности, он постоянно указывает на исполнение пророчеств в жизни Господа.

Мф чаще других говорит о Церкви. Он уделяет немалое внимание вопросу об обращении язычников. Из пророков Мф больше всего цитирует Исайю (21 раз). В центре богословия Мф стоит понятие Царства Божия (которое он в согласии с иудейской традицией обычно называет Царством Небесным). Оно пребывает на небе, а в этот мир приходит в лице Мессии. Благовестив Господа есть благовестив о тайне Царства (Мф 13:11). Оно означает воцарение Бога среди людей. Вначале Царство присутствует в мире «неприметным образом», и только в конце времен будет явлена его полнота. Наступление Царства Божия было предсказано в ВЗ и осуществилось в Иисусе Христе как Мессии. Поэтому Мф часто называет Его Сыном Давидовым (один из мессианских титулов).

4. План Мф: 1. Пролог. Рождение и детство Христа (Мф 1-2); 2. Крещение Господне и начало проповеди (Мф 3-4); 3. Нагорная проповедь (Мф 5-7); 4. Служение Христа в Галилее. Чудеса. Принявшие и отвергшие Его (Мф 8-18); 5. Путь в Иерусалим (Мф 19-25); 6. Страсти. Воскресение (Мф 26-28).

ВВЕДЕНИЕ К КНИГАМ НОВОГО ЗАВЕТА

Священное Писание Нового Завета было написано по-гречески, за исключением Евангелия от Матфея, которое, по преданию, было написано по-древнееврейски или по-арамейски. Но так как этот древнееврейский текст не сохранился, греческий текст считается подлинником и для Евангелия от Матфея. Таким образом, только греческий текст Нового Завета — подлинник, а многочисленные издания на разных современных языках всего мира являются переводами с греческого подлинника.

Греческий язык, на котором был написан Новый Завет, уже не был классическим древнегреческим языком и не являлся, как раньше думали, особым новозаветным языком. Это — разговорный повседневный язык первого века по Р.Х., распространившийся в греко-римском мире и известный в науке под названием «κοινη», т.е. «обычное наречие»; все же и стиль, и обороты речи, и образ мыслей священных писателей Нового Завета обнаруживают древнееврейское или арамейское влияние.

Подлинный текст НЗ дошел до нас в большом количестве древних рукописей, более или менее полных, числом около 5000 (с 2-го по 16-й век). До последних лет самые древние из них не восходили далее 4-го века no P.X. Но за последнее время было открыто много фрагментов древних рукописей НЗ на папирусе (3-го и даже 2-го в). Так напр, манускрипты Бодмера: Ев от Ин, Лк, 1 и 2 Петр, Иуд — были найдены и опубликованы в 60-х годах нашего столетия. Кроме греческих рукописей, у нас имеются древние переводы или версии на латинский, сирийский, коптский и др. языки (Vetus Itala, Peshitto, Vulgata и др.), из которых самые древние существовали уже со 2-го века по Р.Х.

Наконец, сохранились многочисленные цитаты Отцов Церкви на греческом и других языках в таком количестве, что если бы текст Нового Завета был утрачен и все древние рукописи были уничтожены, то специалисты могли бы восстановить этот текст по цитатам из творений святых Отцов. Весь этот обильный материал дает возможность проверять и уточнять текст НЗ и классифицировать его различные формы (т.н. текстуальная критика). По сравнению с любым древним автором (Гомером, Эврипидом, Эсхилом, Софоклом, Корнелием Непосом, Юлием Цезарем, Горацием, Вергилием и др) наш современный — печатный — греческий текст НЗ находится в исключительно благоприятном положении. И по количеству манускриптов, и по краткости времени, отделяющего древнейшие из них от оригинала, и по числу переводов, и по их древности, и по серьезности и объему проведенных над текстом критических работ он превосходит все остальные тексты (подробности см в «Сокрытые сокровища и новая жизнь», археологические открытия и Евангелие, Bruges, 1959, стр 34 слл). Текст НЗ в целом зафиксирован совершенно неопровержимо.

Новый Завет состоит из 27 книг. Издателями они подразделены на 260 глав неравной длины для облечения ссылок и цитат. В подлинном тексте этого подразделения нет. Современное деление на главы в Новом Завете, как и во всей Библии, часто приписывалось доминиканцу кардиналу Гуго (1263 г.), который выработал его, составляя симфонию к латинской Вульгате, но теперь думают с большим основанием, что это подразделение восходит к архиепископу Кентерберийскому Стефану Лангтону, умершему в 1228 году. Что же касается подразделения на стихи, принятого теперь во всех изданиях Нового Завета, то оно восходит к издателю греческого новозаветного текста, Роберту Стефану, и было им введено в его издание в 1551 году.

Священные книги Нового Завета принято обычно разделять на законоположительные (Четвероевангелие), историческую (Деяния Апостолов), учительные (семь соборных посланий и четырнадцать посланий апостола Павла) и пророческую: Апокалипсис или Откровение ев Иоанна Богослова (см Пространный Катехизис свт. Филарета Московского).

Однако современные специалисты считают такое распределение устаревшим: на самом деле все книги Нового Завета — и законоположительные, и исторические и учительные, а пророчество есть не только в Апокалипсисе. Новозаветная наука обращает большое внимание на точное установление хронологии евангельских и других новозаветных событий. Научная хронология позволяет читателю с достаточной точностью проследить по Новому Завету жизнь и служение Господа нашего Иисуса Христа, апостолов и первоначальной Церкви (см Приложения).

Книги Нового Завета можно распределить следующим образом:

1) Три так называемых синоптических Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и, отдельно, четвертое: Евангелие от Иоанна. Новозаветная наука уделяет много внимания изучению взаимоотношений трех первых Евангелий и их отношению к Евангелию от Иоанна (синоптическая проблема).

2) Книга Деяний Апостолов и Послания апостола Павла («Corpus Paulinum»), которые обычно подразделяются на:

а) Ранние Послания: 1-ое и 2-ое к Фессалоникийцам.

б) Большие Послания: к Галатам, 1-ое и 2-ое к Коринфянам, к Римлянам.

в) Послания из уз, т.е. написанные из Рима, где ап. Павел находился в заключении: к Филиппийцам, к Колоссянам, к Ефесянам, к Филимону.

г) Пастырские Послания: 1-ое к Тимофею, к Титу, 2-ое к Тимофею.

д) Послание к Евреям.

3) Соборные Послания («Corpus Catholicum»).

4) Откровение Иоанна Богослова. (Инигда в НЗ выделяют «Corpus Joannicum», т.е. все, что написал ап Ин для сравнительного изучения его Евангелия в связи с его посланиями и кн Откр).

ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЕ

1. Слово «евангелие» (ευανγελιον) на греческом языке означает «радостная весть». Так называл Свое учение Сам Господь наш Иисус Христос (Мф 24:14 ; Мф 26:13 ; Мк 1:15 ; Мк 13:10 ; Мк 14:9 ; Мк 16:15). Поэтому для нас «евангелие» неразрывно связано с Ним: оно есть «благая весть» о спасении, дарованном миру через воплотившегося Сына Божия.

Христос и Его апостолы проповедовали евангелие, не записывая его. К середине 1-го века эта проповедь была закреплена Церковью в стойкой устной традиции. Восточный обычай запоминать наизусть изречения, рассказы и даже большие тексты помог христианам апостольской эпохи точно сохранить незаписанное Первоевангелие. После 50-х годов, когда очевидцы земного служения Христа стали один за другим уходить из жизни, возникла потребность записать благовествование (Лк 1:1). Таким образом «евангелие» стало обозначать зафиксированное апостолами повествование о жизни и учении Спасителя. Оно читалось на молитвенных собраниях и при подготовке людей ко крещению.

2. Важнейшие христианские центры 1-го века (Иерусалим, Антиохия, Рим, Ефес и др.) имели свои собственные Евангелия. Из них только четыре (Мф, Мк, Лк, Ин) признаны Церковью богодухновенными, т.е. написанными под непосредственным воздействием Святого Духа. Они называются «от Матфея», «от Марка» и т.д. (греч. «ката» соответствует рус. «по Матфею», «по Марку» и т.д.), ибо жизнь и учение Христа изложены в данных книгах этими четырьмя священнописателями. Их евангелия не были сведены в одну книгу, что позволило видеть евангельскую историю с различных точек зрения. Во 2-м веке св. Ириней Лионский называет евангелистов по именам и указывает на их евангелия как на единственно канонические (Против ересей 2, 28, 2). Современник ев Иринея Татиан предпринял первую попытку создать единое евангельское повествование, составленное из различных текстов четырех евангелий, «Диатессарон», т.е. «евангелие от четырех».

3. Апостолы не ставили себе целью создать исторический труд в современном смысле этого слова. Они стремились распространять учение Иисуса Христа, помогали людям уверовать в Него, правильно понимать и исполнять Его заповеди. Свидетельства евангелистов не совпадают во всех подробностях, что доказывает их независимость друг от друга: свидетельства очевидцев всегда носят индивидуальную окраску. Святой Дух удостоверяет не точность деталей описанных в евангелии фактов, а духовный смысл, заключающийся в них.

Встречающиеся в изложении евангелистов незначительные противоречия объясняются тем, что Бог предоставил священнописателям полную свободу в передаче тех или иных конкретных фактов применительно к разным категориям слушателей, что еще более подчеркивает единство смысла и направленности всех четырех евангелий (см также Общее введение, стр 13 и 14).

Скрыть

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

9 Молитесь же так : букв. итак, молитесь вы так. На русск. неблагозвучное итак (οὐ̃ν ) в соединении с так (οὕτως ) было очевидной причиною, по которой «итак» изменено было в «же». Греческая частица выражена в Вульгате словом «следовательно» (si ergo vos orabitis ), а в нем и англ. «поэтому» (darum , therefore ). Общая мысль подлинника выражается и в этих переводах недостаточно ясно и верно. Это зависит не только от трудности, но и прямо от невозможности передать здесь точно греческую речь на другие языки. Мысль та, что «так как вы в своих молитвах не должны походить на молящихся язычников, и так как ваши молитвы должны отличаться иным характером сравнительно с их молитвами, то молитесь так » (Мейер ). Но и это к смыслу лишь некоторое приближение, дальше которого, по-видимому, идти уже невозможно. Между тем, от верного объяснения слова «так» зависит многое. Если мы примем его в значении именно так, а не иначе, то будет ясно, что все наши церковные и другие молитвы, за исключением «Отче наш», излишни и несогласны с учением Спасителя. Но если бы Спаситель заповедал произносить только эту молитву (ταύτην τὴν εὐχήν ), или только то, что Он сказал (ταυ̃τα ), то в слововыражении следовало бы ожидать полной точности; и было бы, кроме того, непонятно, почему в двух редакциях молитвы Господней, у Матфея и Луки (Лк 11:2-4 ), существует разница. Разностей больше на греческом языке, чем на русском: но и на последнем она заметна в 4-м прошении (Лк 11:3 ). Если мы сделаем перевод οὕτως — таким образом, в этом роде, в этом смысле, подобно этому (simili или eodem modo, in hunc sensum ), то это будет значить, что молитва Господня, по мысли Спасителя, должна служить только образцом для других молитв, но не исключать их. Но в этом последнем случае мы придадим значение слову οὕτως такое, какого оно в действительности не имеет, и особенно оно не употребляется в значении simili modo или in hunc sensum . Далее, говорят, что если бы выражение следовало понимать не в строгом смысле, то было бы сказано: «молитесь как бы так» (οὕτως πως — Толюк ). На точность и определенность слов молитвы, по мнению некоторых экзегетов, указывают и слова Луки «когда молитесь, говорите» (Лк 11:2 ), где, словом «говорите» выражается точное повеление, чтобы молящие произносили те именно слова, какие указаны Христом.

Ни с тем, ни с другим из приведенных толкований нельзя, однако, согласиться вполне вследствие их односторонности. Нужно помнить, что Христос, как прежде, так и здесь, предоставляет самим людям выводить из Своих слов дальнейшие заключения и следствия. Так и здесь излагается просто начальная или первоначальная молитва, молитва всех молитв, превосходнейшая молитва. Ее изучение прежде всего нужно для каждого христианина, будет ли это взрослый или ребенок, потому что, по своей детской простоте, она доступна пониманию ребенка и может служить предметом глубокомысленных рассуждений для взрослого. Это детский лепет начинающего говорить ребенка и глубочайшее богословие взрослого мужа. Молитва Господня не есть образец для других молитв и не может быть образцом, потому что она неподражаема по своей простоте, безыскусственности, содержательности и глубине. Она одна достаточна для человека, не знающего никаких других молитв. Но, будучи начальной, она не исключает возможности продолжений, следствий и разъяснений. Сам Христос в Гефсимании молился, произнося собственно эту молитву («да будет воля Твоя» и «не введи нас во искушение»), выражая это только в других словах. Также и Его «прощальная молитва» может считаться расширением или распространением молитвы «Отче наш» и служить для ее истолкования. Как Христос, так и апостолы молились и иначе, и дали нам пример произнесения других молитв.

Судя по сообщению Луки, Спаситель, в несколько измененном виде, произнес ту же молитву в другое время, при других обстоятельствах. Но существует и мнение, что он произнес эту молитву только один раз, и что или у Матфея, или Луки время и обстоятельства произнесения не определяются точно. Решить вопрос, как это было, в настоящее время нет никакой возможности.

Есть ли молитва Господня произведение самостоятельное, или же она в целом или в отдельных выражениях заимствована из священного писания и из других источников? Мнения опять разделяются. Одни говорят, что «вся она искусно составлена из еврейских формул » (tota haec oratio ex formulis Hebraeorum cocinnata est tam apte ). Другие держатся противоположного мнения. Утверждая, что первый взгляд, если бы и был принят, не содержал бы в себе ничего непочтительного или подлежащего возражениям, указывают, однако, что попытки подыскать параллели для молитвы Господней из библейских или раввинских источников до настоящего времени оказывались неудачными. Такое мнение в настоящее время преобладает в новозаветной экзегетике. Отдаленные параллели, как утверждают, если и можно подыскать, то только к первым трем прошениям. Указываемое Бенгелем и другими сходство молитвы Господней с некоторыми изречениями в первом послании Петра, напр., 1:15-16 ; 2:9 ; 2:15 ; 3:17 и пр., следует признать лишь весьма отдаленным и, может быть, только случайным, хотя встречающиеся здесь параллели и имеют для истолкования некоторое значение. В церковной литературе самое древнее упоминание о молитве Господней встречается в «Учении 12 ап. » (Διδαχή , гл. VIII), где она приведена полностью по Матфею с небольшим различием (ἀφίεμεν — ἀφήκαμεν ), с добавлением «славословия» и слов: «так молитесь трижды в день».

Число прошений определяется различно. Августин принимает 7 прошений, Златоуст 6.

Молитва начинается призыванием, где Бог называется «Отцем». Такое название встречается, хотя и редко, в Ветхом Завете. Не говоря о том, что в Ветхом Завете люди иногда называются «сынами Божиими», встречаются и прямые названия Бога Отцом, напр., Втор 32:6 ; Прем 14:3 ; Ис 63:16 ; Иер 3:19 ; Мал 1:6 . В Сир 23:1 и Иер 3:4 имя Бога, как Отца, употреблено в качестве призывания. И не только евреи, но и язычники называли, напр., Зевса или Юпитера отцом. В «Тимее » Платона есть место, где Бог называется Отцом и Творцом мира (ὁ πατὴρ καὶ ποιητης̀ του̃ κόσμου ); Юпитер по Толюку = Diovis = Deus et pater . Но вообще «в ветхозаветной идее (не говоря об язычниках) мы наблюдаем, что она была больше специальна, чем универсальна, и не сделалась концепцией, определяющей характер Бога. Отношение Бога к Израилю было отеческим, но не было видно, чтобы оно было таковым по самой своей сущности, и что все люди подлежали отеческой любви и попечению Божиим. Законная идея о Боге все еще преобладала. Могущество и трансцендентальность были выдающимися свойствами Божиими. Признание этого было правильным и важным, но оно подлежало одностороннему развитию, и такое развитие приняло обособленный вид в позднейшем иудействе. Законничество и обрядность позднейшего иудейского периода возникли, в значительной степени, от неспособности народа восполнить истину о царском Могуществе Божием истиною об Его отеческой любви. Законное подчинение, выражающееся в обрядах, в которых думали выразить почтение трансцендентальному величию Божию, более, чем сыновнее почтение и нравственное повиновение, было господствующей нотой фарисейского благочестия». Но Иисус Христос говорил о Боге, преимущественно, как об отце. Выражение «Отче наш» — единственное, где сказано Христом «наш» вместо «ваш»; обыкновенно же «Мой Отец» и «ваш Отец». Легко понять, что в призывании Спаситель не ставит Себя в отношение к Богу, одинаковое с другими людьми, потому что молитва была дана другим. Словами «сущий на небесах» не выражается мысли: «возвышеннейший и вездесущий Отец», или «высочайший, всемогущий, преблагий и всеблаженный» и пр. Здесь обозначается просто обычное представление людей, какое они имеют о Боге, как о Существе, имеющем особенное пребывание на небесах. Если бы не было прибавлено «сущий на небесах», то молитва могла бы почти относиться ко всякому земному отцу. Прибавление этих слов показывает, что она относится к Богу. Если бы в призывании сказано было: «Боже наш», то не было надобности вовсе прибавлять «сущий на небесах», потому что и без того это было бы понятно. Таким образом, «Отче наш» равносильно и равнозначительно слову Бог, но с прибавкой важной характеристики — отчества Божия, и вместе с тем мысли о любвеобильном отношении Бога к людям, как Отца к Своим детям. Замечания экзегетов о том, что Спаситель хотел здесь обозначить не только отчество, или отеческую любовь к людям, но и самое братство людей между собою, участие всякого верующего в этом братстве, могут быть приняты. Сыновнее отношение людей к Богу основывается, однако, на личном отношении их ко Христу, потому что только через Него люди имеют право называть Бога своим Отцом.

Да святится имя Твое . Вместо всяких хитроумных рассуждений и толкований этих слов легче всего, как кажется, понять смысл прошения из противоположения. Когда не святится среди людей имя Божие? Когда они не знают Бога, учат о Нем неправильно, не чтут Его своею жизнью и пр. Отношение людей к Богу во всех прошениях представляется под образами земных отношений. Нам вполне понятно, когда дети не чтут своего земного отца. То же можно сказать и относительно почитания имени Бога. Бог Сам по Себе свят. Но мы противоречим этой святости, когда с непочтением относимся к имени Божию. Дело, таким образом, не в Боге, а в нас самих. Что касается самого выражения «да святится имя Твое», а не самое существо, или какое-либо из свойств Божиих, то о существе Божием и свойствах не говорится не потому, что оно само по себе свято, а потому, что самое существо Божие для нас непостижимо, и что имя Божие есть обозначение, в смысле, доступном всем простым людям, самого божественного Существа. Не о существе Бога, а о имени Его говорят простецы, об имени думают, при помощи имени отличают Бога от всех других существ. По словам Толюка , слово «святить» соответствует «прославлять» и «славословить» (εὐλογει̃ν ). У Оригена — ὑψου̃ν , возвышать, возвеличивать и прославлять. Феофилакт говорит: «сделай нас святыми, подобно тому, как и Ты через нас прославляешься. Как богохульства произносятся мною, так пусть и святится Бог мною же, т. е. пусть прославляется, как святый ».

10 Букв. да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, как на небе, и на земле. В греч. только слова расставлены иначе, но смысл одинаков. Оба прошения 10 ст. перемещает Тертуллиан , поставляя после «да святится имя Твое» — «да будет воля Твоя» и пр. Слова: «как на небе, так и на земле» могут относиться ко всем трем первым прошениям. Много рассуждений встречается у экзегетов по поводу слов: «да приидет Царствие Твое». Какое царствие? Некоторые относят это выражение к концу мира и понимают исключительно в так наз. эсхатологическом смысле; т. е. думают, что Христос здесь научил нас молиться о том, чтобы скорее совершился Страшный суд и настало Царство Божие в «воскресение праведных», с погублением злых людей и вообще всякого зла. Другие оспаривают это мнение и утверждают, что второе и третье прошение имеют между собою близкую связь — воля Божия исполняется тогда, когда приходит Царствие Божие; и, наоборот, наступление Царства Божия есть необходимое условие для исполнения воли Божией. Но к третьему прошению прибавлено: как на небе, и на земле. След., здесь говорится о царстве земном, в отличие от небесного. Очевидно, небесные отношения служат здесь просто образом для земных отношений и притом одновременных. Это, во всяком случае, лучшее объяснение. Христос едва ли говорил здесь о далеком будущем, в эсхатологическом смысле. Наступление на земле Царства Божия есть медленный процесс, подразумевающий постоянное усовершенствование человека, как нравственного существа, в нравственной жизни. Момент, когда человек сознал себя, как нравственное существо, был уже сам по себе наступлением Царства Божия. Далее, евреям, которым говорил Христос, было известно продолжение и развитие Царства Божия из их предшествующей истории, при постоянных неудачах и препятствиях со стороны зла. Царство Божие есть владычество Бога, когда законы, данные Им, получают все больше и больше силы, значения и уважения среди людей. Этот идеал осуществим в здешней жизни и об осуществлении его научил нас молиться Христос. Осуществление его находится в связи с молитвой о том, чтобы святилось имя Божие. «Пред глазами поставлена цель, которой можно достигнуть » (Цан ).

11 Букв. хлеб наш насущный дай нам сегодня (славянский : днесь; Вульгата : hodie ). Слово «хлеб» совершенно аналогично тому, какое употребляется в наших русск. выражениях: «трудом зарабатывать себе хлеб», «трудиться из-за куска хлеба» и пр., т. е. под хлебом здесь следует разуметь вообще условие для жизни, пропитание, известное благосостояние и т. д. В Свящ. Писании «хлеб» часто употребляется в собственном смысле (cibus, a farina cum aqua permixta compactus atque coctus — Гримм ), но означает также и вообще всякую пищу, нужную для существования человека, и не только телесную, но и духовную (ср. Ин 6 гл. — о хлебе небесном). Комментаторы совсем не обращают внимания на слово «наш». Это, положим, мелочь, но в Евангелии важны и мелочи. С первого раза представляется не совсем понятным, зачем нам нужно просить себе хлеба у Бога, когда этот хлеб «наш», т. е. уже принадлежит нам. Слово «наш» представляется, по-видимому, лишним; можно было бы просто сказать, «хлеб насущный дай нам сегодня». Объяснение будет дано ниже. «Насущный» (ἐπιούσιον ) объясняется различно и принадлежит к числу труднейших. Слово встречается только здесь и еще у Лк 11:3 . В ветхозаветной и классической греческой литературе оно нигде еще не найдено. Объяснение его «было пыткой для богословов и грамматиков» (carnificina theologorum et grammaticorum ). Один писатель говорит, что «желать достигнуть здесь чего-нибудь точного — это все равно, что губкой гвоздь вколачивать » (σπόγγω̨ πάτταλον κρούειν ). Пробовали избегнуть затруднений указанием, что здесь — ошибка переписчика, что в подлиннике первоначально было τòν ἄρτον ἐπὶ οὐσίαν , т. е. хлеб для нашего существования. Переписчик удвоил по ошибке τον в слове ἄρτον и в соответствие этому изменил επιουσίαν в επιουσιον . Так и образовалось евангельское выражение: τοναρτονεπιουσιον . На это, не входя в подробности, скажем, что слово ἡμω̃ν (τòν ἄρτον ἡμω̃ν τòν ἐπιούσιον ) препятствует совершенно такому толкованию; кроме того у Лк 11:3 стоит несомненно ἐπιούσιον — как и у Матфея. Поэтому рассматриваемое толкование теперь совершенно оставлено. Из существующих и принятых новейшими учеными толкований можно отметить три.

1) Производят слово «насущный» от греч. предлога ἐπί (на) и οὐσία от εἰ̃ναι , быть. Такое толкование имеет за себя авторитет древних церковных писателей, и именно тех, которые писали на греческом языке, между ними Златоуста , Григория Нисского , Василия Великого , Феофилакта , Евфимия Зигабена и др. Если слово понимать так, то оно будет значить: «хлеб, нужный для нашего существования, необходимый для нас, дай нам сегодня». Такое толкование, очевидно, принято и в нашей славянской и русской Библии. Против него возражают, что если нигде, кроме молитвы Господней, не встречается слова ἐπιούσιος , то встречается, однако, ἔπεστι и др., слово, сложенное из того же предлога и глагола, но с опущением ι . Поэтому, если бы в Евангелии говорилось именно о хлебе «насущном», то сказано было бы не ἐπιούσιος , а ἐπούσιος . Далее, οὐσία в народном словоупотреблении означало имущество, состояние, и если бы Христос употребил οὐσία именно в этом смысле, то это было бы не только «бесцельно» (Винер-Шмидель ), но не имело бы и смысла; если же Он употребил его в смысле бытие (хлеб, нужный для нашего бытия, существования) или существо, сущность, действительность, то все это отличалось бы философским характером, так как οὐσία в этом смысле употребляется исключительно у философов, и слова Христа не были бы понятны простому народу.

2) Производят слово ἐπιούσιος от ἐπὶ и ἰέναι — приходить, наступать. Слово это имеет разные значения; для нас важно только, что в выражении ἐπιούσα ἡμέρα оно означает завтрашний, или наступающий, день. Слово это составлено самими евангелистами и приложено к ἄρτος в значении будущий хлеб, хлеб наступающего дня. Подкрепление для такого толкования находят в словах Иеронима , у которого, среди его, довольно кратких, толкований, встречается следующая заметка. «В Евангелии, которое называется Евангелием Евреев, вместо насущного хлеба я нашел махар , что значит завтрашний ( crastinum ); так что смысл должен быть таков; хлеб наш завтрашний, т. е. будущий дай нам сегодня ». На этом основании множество новейших критиков, включая сюда и лучших, напр., немецких составителей грамматик к Новому Завету Винер-Шмиделя , Блясса и экзегета Цана , предположило, что слово означает завтрашний (от ἡ ἐπιούσα , т. е. ἡμέρα ). Такое объяснение дает, между прочим, и Ренан . Совершенно понятно, какая разница в смысле получается от того, примем ли мы это толкование, или согласимся с предыдущим. Однако, если принять толкование Иеронима , то следовало бы признать, не говоря о разных филологических затруднениях, что оно противоречит словам Спасителя в 6:34 — «не заботьтесь о завтрашнем дне»; непонятно было бы также, почему же мы просим: «завтрашний хлеб дай нам сегодня». Указывая на махар , сам Иероним переводит ἐπιούσιος словом super-substantialis . От ἰέναι и сложных с ним, по Кремеру , нельзя доказать ни одного производства с окончанием на ιυοσιος ; напротив, от οὐσία таких слов производится много. В словах, сложенных с ἐπί , у которых корень начинается с гласной, слияние избегается через опущение ι , как в слове ἐπει̃ναι ; но так бывает не всегда и ι удерживается, напр., в таких словах, ἐπιέτης (в других случаях ἐπέτειος ), ἐπιορκει̃ν (в церк. греч. ἐπορκίζειν ), ἐπιεικής , ἐπίουρος (у Гомера = ἔφορος ). Таким образом, следует допустить, что ἐπιούσιος образовалось от οὐσία , подобно аналогичным образованиям из слов, оканчивающихся на ια — ιος (ἐπιθυμία — ἐπιθύμοις , ἐπικαρπία — ἐπικάρπιος , περιουσία — περιούσιος и пр.). Значение же οὐσία в рассматриваемом месте будет не философское, а просто — существо, природа, и ἄρτον ἐπιούσιος означает «хлеб, нужный для нашего существования или для нашей природы». Понятие это хорошо выражается в русском слове «насущный». Такое объяснение сильно подтверждается и употреблением слова οὐσία у классиков (напр., у Аристотеля ) в смысле даже жизни, существования. «Хлеб насущный», т. е. нужный для существования, для жизни, есть, по Кремеру , краткое обозначение встречающегося в Притч 30:8 еврейского лехем хок , урочный хлеб, которое у LXX переводится словами: нужный (нужное) и достаточный (русск. насущный). По Кремеру следует переводить: «наш, нужный для нашей жизни, хлеб дай нам сегодня». Обстоятельство, что толкование «завтрашний» встречается только у латинских писателей, но не греческих, имеет здесь решающее значение. Златоуст , конечно, неплохо знал греческий язык, и если не сомневался, что ἐπιούσιος употреблено в смысле «насущный», то это толкование следует предпочитать толкованию латинских писателей, которые хорошо иногда знали греческий, но не так все-таки, как природные греки.

3) Толкование аллегорическое, отчасти вызванное, по-видимому, трудностями других толкований. В духовном смысле объясняли это слово Тертуллиан , Киприан , Кирилл Иерусалимский , Афанасий , Исидор Пилусиот , Иероним , Амвросий , Августин и мн. др. Конечно, в приложении выражения к «духовному хлебу» нет, собственно, ничего, подлежащего возражениям. Однако в понимании этого «духовного хлеба» среди толкователей встречается такая разница, что это лишает их толкования почти всякого значения. Одни говорили, что под хлебом здесь разумеется хлеб таинства причащения, другие указывали на духовный хлеб — Самого Христа, причисляя сюда и евхаристию, третьи — только на учение Христа. Таким толкованиям больше всего, по-видимому, противоречит слово «сегодня», а также и то обстоятельство, что в то время, когда произносил Свои слова Христос, по евангелисту, таинство причащения еще не было установлено.

Переводы «ежедневный» хлеб, «сверхъестественный» следует признать совершенно неточными.

Читатель видит, что из приведенных выше толкований лучшим представляется первое. При нем получает некоторое особенное значение и слово «наш», которое, говорят, хотя и «не представляется излишним», но могло бы быть и выпущено. По нашему мнению, наоборот, оно имеет смысл, и довольно важный. Какой хлеб и по какому праву мы можем считать «нашим»? Конечно, тот, который приобретается нашими трудами. Но так как понятие о заработанном хлебе весьма растяжимо, — один трудится много и приобретает мало, другой трудится мало и приобретает много, — то понятию о «нашем», т. е. заработанном, хлебе ограничивается словом «насущный», т. е., необходимый для жизни, и затем словом «сегодня». Хорошо было сказано, что здесь просто указывается на золотую середину между бедностью и богатством. Соломон молился: «нищеты и богатства не давай мне, — питай меня хлебом насущным» (Притч 30:8 ).

12 Русск. перевод точен, если только признать, что «оставляем» (ἀφίεμεν ) действительно поставлено в настоящем времени, а не в аористе (ἀφήκαμεν ), как в кодексах, которые считаются лучшими. Слово ἀφήκαμεν имеет «лучшую аттестацию». Тишендорф , Альфорд , Весткотт Хорт ставят ἀφήκαμεν , мы оставили, но Вульгата — настоящее (dimittimus ), также Златоуст , Киприан и другие. Между тем, разница в смысле, смотря по тому, примем мы то или другое чтение, получается значительная. Прости нам грехи наши, потому — что мы сами прощаем, или уже простили. Всякий может понять, что второе, так сказать, категоричнее. Прощение нами грехов ставится как бы условием для прощения нас самих, деятельность наша земная здесь служит как бы образом для деятельности небесной. Образы заимствованы от обыкновенных заимодавцев, дающих взаймы деньги, и должников, их получающих и затем возвращающих. Пояснением прошения может служить притча о богатом, но милостивом царе и безжалостном должнике (Мф 18:23-35 ). Греч. ὀφειλέτης означает должника, который должен уплатить кому-нибудь ὀφείλημα , денежный долг, чужие деньги (aes alienum ). Но в более обширном смысле ὀφείλημα означает вообще какие-нибудь обязательства, всякую плату, подать, а в рассматриваемом месте слова это поставлено вместо слово грех, преступление (ἁμαρτίια , παράπτωμα ). Слово употреблено здесь по образцу еврейского и арамейского хоб , которое означает и денежный долг (debitum ), и вину, преступление, грех (= culpa , reatus , peccatum ).

Второе предложение (как и мы оставляем и пр.) приводило издавна в большое затруднение толкователей. Прежде всего рассуждали о том, что разуметь под словом как (ὡς ), — принимать ли его в строжайшем смысле, или в более легком, применительно к человеческим слабостям. Понимание в строжайшем смысле приводило многих церковных писателей в трепет от того, что самый размер или количество божественного прощения наших грехов вполне определяется размерами нашей собственной способности или возможности прощения грехов нашим ближним. Другими словами, божественное милосердие определяется здесь человеческим милосердием. Но так как человек не способен к такому же милосердию, какое свойственно Богу, то положение молящегося, не имевшего возможности примириться, заставляло многих содрогаться и трепетать. Автор приписываемого Златоусту сочинения Opus iniperf. in Matth. свидетельствует, что в древней церкви молящиеся второе предложение пятого прошения совсем опускали. Один писатель советовал: «говоря это, о, человек, если будешь делать так, т. е. молиться, думай о том, что сказано: “страшно впасть в руки Бога живого” ». Некоторые, по свидетельству Августина , старались сделать как бы некоторый обход и вместо грехов разумели денежные обязательства. Златоуст , по-видимому, желал устранить затруднение, когда указывал на различие отношений и обстоятельств: «отпущение первоначально зависит от нас, и в нашей власти состоит суд, произносимый о нас. Какой ты сам произносишь суд о себе, такой же суд и Я произнесу о тебе; если простишь своему собрату, то и от Меня получишь то же благодеяние — хотя это последнее на самом деле гораздо важнее первого. Ты прощаешь другого потому, что сам имеешь нужду в прощении, а Бог прощает, Сам ни в чем не имея нужды; ты прощаешь собрату, а Бог рабу; ты виновен в бесчисленных грехах, а Бог безгрешен ». Современные ученые также не чужды сознания этих трудностей и стараются объяснить слово «как» (ὡς ), — по-видимому, правильно, — в несколько смягченном виде. Строгое понимание этой частицы не допускается контекстом. В отношениях между Богом и человеком с одной стороны и человеком и человеком с другой не наблюдается полного равенства (paritas ), а есть только сходство довода (similitudo rationis ). Царь в притче оказывает рабу больше милосердия, чем раб — своему товарищу, Ως можно переводить словом «подобно» (similiter ). Здесь подразумевается сравнение двух действий по роду, а не по степени.

В заключение скажем, что мысль о прощении грехов от Бога под условием прощения грехов нашим ближним была, по-видимому, чужда по крайней мере язычеству. По словам Филострата (Жизнь Аполл. I, 11), Аполлоний Тианский предложил и рекомендовал молящемуся обращаться к богам с такою речью: «вы, о боги, заплатите мне мои долги, — мне должное» (ὠ̃ θεοὶ δοίητέ μοι τὰ ὀφειλόμενα ).

13 Слова «и не введи» сразу же дают понять, что Бог вводить в искушение, есть причина его. Другими словами: если мы не будем молиться, то можем впасть в искушение от Бога, который введет нас в него. Но возможно ли и каким образом возможно приписывать такое дело Высочайшему Существу? С другой стороны, такое понимание шестого прошения, по-видимому, противоречит словам ап. Иакова (Иак 1:13 ), который говорит: «в искушении (во время, среди искушения) никто не говорит: Бог меня искушает; потому что Бог не искушает злом и сам не искушает никого». Если так, то зачем — молитва к Богу, чтобы Он не вводил нас в искушение? Он и без молитвы, по апостолу, никого не искушает и не будет искушать. В другом месте (Иак 1:2 ) тот же апостол говорит: «с великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения». Отсюда можно заключить, что, в некоторых по крайней мере случаях, искушения бывают даже полезны и потому об избавлении от них молиться нет надобности. Если мы обратимся к Ветхому Завету, то найдем, что «Бог искушал Авраама» (Быт 22:1 ); 2 Цар 24:1 : «гнев Господень опять возгорался на Израильтян, и возбудил Он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду» (ср. 1 Пар 21:1 ). Мы не объясним этих противоречий, если не признаем, что Бог попускает зло, хотя и не есть виновник зла. Причиною зла служит свободная воля свободных существ, которая раздвояется вследствие греха, т. е. принимает или доброе, или злое направление. Вследствие существования в мире добра и зла, самые мировые действия или явления разделяются также на злые и добрые, зло появляется подобно тому, как муть среди чистой воды или как отравленный воздух в чистом. Зло может существовать независимо от нас; но мы можем сделаться в нем участниками в силу того, что живем среди зла. Глагол εἰσέρω , употребленный в 13 ст., не так силен, как εἰσβάλλω , первым не выражается насилия, вторым — выражается. Таким образом «не введи нас в искушение» значит «не вводи нас в такую среду, где существует зло», не допускай этого. Не допускай того, чтобы мы, вследствие своего неразумия, шли в сторону зла, или, чтобы зло надвинулось на нас независимо от нашей вины и воли. Такая просьба естественна и была вполне понятна слушателям Христа, потому что основывается на глубочайшем знании человеческой природы и мира. По-видимому, нет особенной надобности рассуждать здесь о самом характере искушений, из которых одни представляются полезными для нас, а другие вредными. В еврейском существуют два слова, бакан и наса (оба слова употреблены в Пс 25:2 ), которые значат испытывать, и употребляются чаще о справедливом, чем несправедливом испытании. В Новом Завете обоим этим словам соответствует только одно πειρασμός , а LXX переводят их двумя (δοκιμάζω и πειράζων ). Целью искушений может быть то, чтобы человек был δόκιμος — испытан (Иак 1:12 ), и такая деятельность может быть свойственна Богу и полезна для людей. Но если христианин по Иакову, должен радоваться, когда впадает в искушение, потому что вследствие этого он может оказаться δόκιμος , и получит венец жизни (Иак 1:12 ), то и в этом случае он должен «молиться о сохранении от искушений, потому что он не может утверждать, что будет найден δόκιμος . Так Христос называет (Мф 5:10-11 ) блаженными тех, которых преследуют и злословят за имя Его; но «какой христианин будет искать злословия и преследований, и даже сильно к ним стремиться? » (Толюк ). Тем опаснее для человека искушения от диавола, который называется πειραστής , πειράζων . Это слово со временем получило худое значение, как и употребленное несколько раз в Новом Завете πειρασμός . Отсюда под словами «не введи нас в искушение» можно разуметь не искушение от Бога, а от диавола, который действует на наши внутренние склонности и этим ввергает нас в грех. Понимание «не введи» в позволительном смысле: «не попускай, чтобы мы были искушаемы » (Евфимий Зигабен ), и πειρασμός в особенном смысле, в смысле искушения, которого мы не можем перенести, нужно отвергнуть, как ненужное, и произвольное. Если, таким образом, искушение в рассматриваемом месте означает искушение от диавола, то такое объяснение должно повлиять на последующее значение от лукавого — του̃ πονηρου̃ . С этим словом мы уже встречались, здесь оно переводится в русском и славянском неопределенно «от лукавого», в Вульгате: a malo , немецкий перевод Лютера : von dem Uebel , англ. from evil , т. е. от зла. Такой перевод оправдывается тем, что если бы здесь следовало разуметь «от диавола», то была бы тавтология: не введи нас во искушение (подразум. от диавола), но избавь нас от диавола. Τὸ πονηρόν в средн. роде с членом и без существит. означает зло (см. объяснения к 5:39 ); а если бы Христос разумел здесь диавола, то, как справедливо замечают, мог бы сказать: ἀπò του̃ διαβόλου или του̃ πειράζοντος . В связи с этим следует объяснять и «избави» (ῥυ̃σαι ). Глагол этот соединяется с двумя предлогами «от» и «из», и это, по-видимому, определяется реальным значением такого рода соединений. О человеке, погрузившемся в болото, нельзя говорить: избавь его от (ἀπò ), но из (ἐκ ) болота. Можно было бы предполагать поэтому, что в 12 стихе лучше было бы употребить «из», если бы здесь говорилось о зле, а не диаволе. Но в этом нет надобности, потому что из других случаев известно, что «избавлять из» указывает на действительную, уже наступившую, опасность, «избавлять от» — предполагаемую или возможную. Значение первого сочетания «избавлять от», второго «предохранять», причем не устраняется вовсе мысли и об избавлении от уже существующего зла, которому человек уже подвержен.

В заключение заметим, что изложенные в 13 стихе два прошения многими сектантами (реформатами, арминианами, социнианами), считаются за одно, так что молитва Господня имеет только шесть прошений.

Славословие принимают Златоуст , Постан. апостольские , Феофилакт , протестанты (в нем. переводе Лютера , английск.); также славянский и русский тексты. Но есть всякие основания думать, что оно не было сказано Христом, и поэтому его не было в первоначальном евангельском тексте. На это прежде всего указывают разности в произнесении самих слов, которые можно наблюдать и в наших славянских текстах: «яко Твое есть царствие и сила и слава во веки, аминь », — так в Евангелии. Но священник произносит после «Отче наш»: «яко Твое есть царство и сила и слава, Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков». В греческих текстах, дошедших до нас, подобные разности еще заметнее, чего не могло бы быть, если бы славословие было заимствовано из подлинного текста. Его нет в древнейших манускриптах и Вульгате (только: аминь), оно не было известно Тертуллиану , Киприану , Оригену , Кириллу Иерусалимкому , Иерониму , Августину , Григорию Нисскому и другим. Евфимий Зигабен прямо говорит, что оно «приложено церковными толкователями». Вывод, который можно сделать из 2 Тим 4:18 , по словам Альфорда , скорее говорит против славословия, чем в пользу его. Единственное, что можно сказать в его пользу, это то, что оно находится в древнем памятнике «Учение 12 апостолов » (гл. 8) и в сирском переводе Пешито . Но в «Уч. 12 апостолов » оно имеется в такой форме: «потому что Твоя есть сила и слава вовеки »; а Пешито «не стоит вне подозрений в некоторых интерполяциях и прибавках из лекционариев». Предполагают, что это была богослужебная формула, стечением времени внесенная в текст молитвы Господней (ср. 1 Пар 29:10-13 ). Первоначально было внесено только, может быть, слово «аминь», а затем эта формула была распространена отчасти на основании существовавших богослужебных формул, а отчасти прибавкою произвольных выражений, подобно тому, как распространены в нашей церковной (и католической) песни «Богородице, дево, радуйся» евангельские слова, сказанные архангелом Гавриилом. Для толкования евангельского текста славословие не имеет или вовсе значения, или имеет только небольшое.

Евангелие

Слово «Евангелие» (τὸ εὐαγγέλιον) в классическом греческом языке употреблялось для обозначения: а) награды, которая дается вестнику радости (τῷ εὐαγγέλῳ), б) жертвы, закланной по случаю получения какого-либо доброго известия или праздника, совершенного по тому же поводу и в) самой этой доброй вести. В Новом Завете это выражение означает:

а) добрую весть о том, что Христос совершил примирение людей с Богом и принес нам величайшие блага - главным образом основал на земле Царство Божие (Мф. 4:23 ),

б) учение Господа Иисуса Христа, проповеданное им Самим и Его апостолами о Нем, как о Царе этого Царства, Мессии и Сыне Божием (2Кор. 4:4 ),

в) все вообще новозаветное или христианское учение, прежде всего повествование о событиях из жизни Христа, наиболее важных (1Кор. 15:1-4 ), а потом и изъяснение значения этих событий (Рим. 1:16 ).

д) Наконец, слово «Евангелие» употребляется иногда для обозначения самого процесса проповедания христианского учения (Рим. 1:1 ).

Иногда к слову «Евангелие» присоединяется обозначение и содержание его. Встречаются, например, фразы: Евангелие царства (Мф. 4:23 ), т.е. радостная весть о Царстве Божием, Евангелие мира (Еф. 6:15 ), т.е. о мире, Евангелие спасения (Еф. 1:13 ), т.е. о спасении и т.д. Иногда следующий за словом «Евангелие» родительный падеж означает виновника или источник благой вести (Рим. 1:1 , 15:16 ; 2Кор. 11:7 ; 1Фес. 2:8 ) или личность проповедника (Рим. 2:16 ).

Довольно долго сказания о жизни Господа Иисуса Христа передавались только устно. Сам Господь не оставил никаких записей Своих речей и дел. Точно так же и 12 апостолов не были рождены писателями: они были «люди некнижные и простые» (Деян. 4:13 ), хотя и грамотные. Среди христиан апостольского времени также было очень мало «мудрых по плоти, сильных» и «благородных» (1Кор. 1:26 ), и для большинства верующих гораздо большее значение имели устные сказания о Христе, чем письменные. Таким образом апостолы и проповедники или евангелисты «передавали» (παραδιδόναι) сказания о делах и речах Христа, а верующие «принимали» (παραλαμβάνειν), - но, конечно, не механически, только памятью, как это можно сказать об учениках раввинских школ, а всей душой, как бы нечто живое и дающее жизнь. Но скоро этот период устного предания должен был окончиться. С одной стороны, христиане должны были почувствовать нужду в письменном изложении Евангелия в своих спорах с иудеями, которые, как известно, отрицали действительность чудес Христовых и даже утверждали, что Христос и не объявлял Себя Мессией. Нужно было показать иудеям, что у христиан имеются подлинные сказания о Христе тех лиц, которые или были в числе Его апостолов, или же стояли в ближайшем общении с очевидцами дел Христовых. С другой стороны, нужда в письменном изложении истории Христа стала чувствоваться потому, что генерация первых учеников постепенно вымирала и ряды прямых свидетелей чудес Христовых редели. Требовалось поэтому письменно закрепить отдельные изречения Господа и целые Его речи, а также и рассказы о Нем апостолов. Тогда-то стали появляться то там, то здесь отдельные записи того, что сообщалось в устном предании о Христе. Всего тщательнее записывали слова Христовы, которые содержали в себе правила жизни христианской, и гораздо свободнее относились к передаче разных событий из жизни Христа, сохраняя только общее их впечатление. Таким образом, одно в этих записях, в силу своей оригинальности, передавалось везде одинаково, другое же видоизменялось. О полноте повествования эти первоначальные записи не думали. Даже и наши Евангелия, как видно из заключения Евангелия от Иоанна (Ин. 21:25 ), не намеревались сообщать все речи и дела Христовы. Это видно, между прочим, и из того, что в них не помещено, например, такое изречение Христа: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35 ). О таких записях сообщает евангелист Лука, говоря, что многие до него уже начали составлять повествования о жизни Христа, но что в них не было надлежащей полноты и что поэтому они не давали достаточного «утверждения» в вере (Лк. 1:1-4 ).

По тем же побуждениям, очевидно, возникли и наши канонические Евангелия. Период их появления можно определить примерно лет в тридцать - от 60 до 90 г. (последним было Евангелие от Иоанна). Три первых Евангелия принято называть в библейской науке синоптическими, потому что они изображают жизнь Христа так, что их три повествования без большого труда можно просматривать за одно и соединять в одно цельное повествование (синоптики - с греческого - вместе смотрящие). Евангелиями они стали называться каждое в отдельности, может быть, еще в конце I столетия, но из церковной письменности мы имеем сведения, что такое наименование всему составу Евангелий стало придаваться только во второй половине II века. Что касается названий: «Евангелие Матфея», «Евангелие Марка» и т.д., то правильнее эти очень древние названия с греческого нужно перевести так: «Евангелие по Матфею», «Евангелие по Марку» (κατὰ Ματθαῖον, κατὰ Μᾶρκον). Этим Церковь хотела сказать, что во всех Евангелиях заключается единое христианское благовествование о Христе Спасителе, но по изображениям разных писателей: одно изображение принадлежит Матфею, другое - Марку и т.д.

Четвероевангелие

Таким образом, древняя Церковь смотрела на изображение жизни Христа в наших четырех Евангелиях не как на различные Евангелия или повествования, а как на одно Евангелие, на одну книгу в четырех видах. Поэтому-то в Церкви и утвердилось за нашими Евангелиями название Четвероевангелие. Святой Ириней называл их «четверообразным Евангелием» (τετράμορφον τὸ εὐαγγέλιον - см. Irenaeus Lugdunensis, Adversus haereses liber 3, ed. A. Rousseau and L. Doutreleaü Irenée Lyon. Contre les hérésies, livre 3, vol. 2 . Paris, 1974, 11, 11).

Отцы Церкви останавливаются на вопросе: почему именно Церковь приняла не одно Евангелие, а четыре? Так святитель Иоанн Златоуст говорит: «Неужели один евангелист не мог написать всего, что нужно. Конечно, мог, но когда писали четверо, писали не в одно и то же время, не в одном и том же месте, не сносясь и не сговариваясь между собою, и при всем том написали так, что все как будто одними устами произнесено, то это служит сильнейшим доказательством истины. Ты скажешь: «Случилось, однако же, противное, ибо четыре Евангелия обличаются нередко в разногласии». Сие то самое и есть верный признак истины. Ибо если бы Евангелия во всем в точности были согласны между собою, даже касательно самых слов, то никто из врагов не поверил бы, что писались Евангелия не по обыкновенному взаимному соглашению. Теперь же находящееся между ними небольшое разногласие освобождает их от всякого подозрения. Ибо то, в чем они неодинаково говорят касательно времени или места, нисколько не вредит истине их повествования. В главном же, составляющем основание нашей жизни и сущность проповеди, ни один из них ни в чем и нигде не разногласит с другим, - в том, что Бог соделался человеком, творил чудеса, был распят, воскрес, вознесся на небо». («Беседы на Евангелие от Матфея», 1).

Святой Ириней находит и особый символический смысл в четверичном числе наших Евангелий. «Так как четыре страны света, в котором мы живем, и так как Церковь рассеяна по всей земле и свое утверждение имеет в Евангелии, то надлежало ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих человеческий род. Всеустрояющее Слово, восседающее на Херувимах, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним духом. Ибо и Давид, моля о явлении Его, говорит: «восседающий на Херувимах, яви Себя» (Пс. 79:2 ). Но Херувимы (в видении пророка Иезекииля и Апокалипсиса) имеют четыре лица, и их лики суть образы деятельности Сына Божия». Святой Ириней находит возможным приложить к Евангелию Иоанна символ льва, так как это Евангелие изображает Христа, как вечного Царя, а лев есть царь в животном мире; к Евангелию Луки - символ тельца, так как Лука начинает свое Евангелие изображением священнического служения Захарии, который закалал тельцов; к Евангелию Матфея - символ человека, так как это Евангелие преимущественно изображает человеческое рождение Христа, и, наконец, к Евангелию Марка - символ орла, потому что Марк начинает свое Евангелие с упоминания о пророках, к которым Дух Святой слетал, как бы орел на крыльях» (Irenaeus Lugdunensis, Adversus haereses, liber 3, 11, 11-22). У других отцов Церкви символы льва и тельца перемещены и первый придан Марку, а второй - Иоанну. Начиная с V в. в таком виде символы евангелистов стали присоединяться и к изображениям четырех евангелистов в церковной живописи.

Взаимные отношения Евангелий

Каждое из четырех Евангелий имеет свои особенности, и больше всех - Евангелие Иоанна. Но три первые, как уже сказано выше, между собой имеют чрезвычайно много общего, и это сходство невольно бросается в глаза даже при беглом их чтении. Скажем прежде всего о сходстве синоптических Евангелий и о причинах этого явления.

Еще Евсевий Кесарийский в своих «канонах» разделил Евангелие от Матфея на 355 частей и заметил, что 111 из них имеются у всех трех синоптиков. В новейшее время экзегеты выработали даже еще более точную числовую формулу для определения сходства Евангелий и вычислили, что все количество стихов, общих всем синоптикам, восходит до 350. У Матфея, затем, 350 стихов свойственны только ему, у Марка таких стихов 68, у Луки - 541. Сходства главным образом замечаются в передаче изречений Христа, а различия - в повествовательной части. Когда Матфей и Лука в своих Евангелиях буквально сходятся между собою, с ними всегда согласуется и Марк. Сходство между Лукой и Марком гораздо ближе, чем между Лукой и Матфеем (Лопухин - в Православной Богословской Энциклопедии. Т. V. С. 173). Замечательно еще, что некоторые отрывки у всех трех евангелистов идут в одной и той же последовательности, например, искушение и выступление в Галилее, призвание Матфея и разговор о посте, срывание колосьев и исцеление сухорукого, утишение бури и исцеление гадаринского бесноватого и т.д. Сходство иногда простирается даже на конструкцию предложений и выражения (например, в приведении пророчества Мал. 3:1 ).

Что касается различий, наблюдаемых у синоптиков, то их весьма немало. Иное сообщается только двумя евангелистами, иное - даже одним. Так, только Матфей и Лука приводят нагорную беседу Господа Иисуса Христа, сообщают историю рождения и первых годов жизни Христа. Один Лука говорит о рождении Иоанна Предтечи. Иное один евангелист передает в более сокращенной форме, чем другой, или в другой связи, чем другой. Различны и детали событий в каждом Евангелии, а также и выражения.

Такое явление сходства и различия в синоптических Евангелиях давно уже обращало на себя внимание толкователей Писания, и давно уже высказывались различные предположения, объясняющие этот факт. Более правильным представляется мнение, что наши три евангелиста пользовались общим устным источником для своего повествования о жизни Христа. В то время евангелисты или проповедники о Христе ходили с проповедью повсюду и повторяли в разных местах в более или менее обширном виде то, что считалось нужным предложить вступавшим в Церковь. Образовался, таким образом, известный определенный тип устного Евангелия , и вот этот тип мы и имеем в письменном виде в наших синоптических Евангелиях. Конечно, при этом, смотря по цели, какую имел тот или другой евангелист, его Евангелие принимало некоторые особенные, только его труду свойственные черты. При этом нельзя исключить и того предположения, что более древнее Евангелие могло быть известно евангелисту, писавшему позднее. При этом различие синоптиков должно быть объясняемо различными целями, какие имел в виду каждый из них при написании своего Евангелия.

Как мы уже сказали, синоптические Евангелия в очень многом отличаются от Евангелия Иоанна Богослова. Так они изображают почти исключительно деятельность Христа в Галилее, а апостол Иоанн изображает главным образом пребывание Христа в Иудее. В отношении к содержанию синоптические Евангелия также значительно разнятся от Евангелия Иоанна. Они дают, так сказать, изображение более внешнее жизни, дел и учения Христа и из речей Христа приводят только те, какие были доступны для понимания всего народа. Иоанн, напротив, пропускает очень многое из деятельности Христа, например, он приводит только шесть чудес Христа, но зато те речи и чудеса, которые он приводит, имеют особый глубокий смысл и чрезвычайную важность о личности Господа Иисуса Христа. Наконец, в то время как синоптики изображают Христа преимущественно как основателя Царства Божия и потому направляют внимание своих читателей на основанное Им Царство, Иоанн обращает наше внимание на центральный пункт этого Царства, из которого идет жизнь по перифериям Царства, т.е. на Самого Господа Иисуса Христа, Которого Иоанн изображает как Единородного Сына Божия и как Свет для всего человечества. Поэтому-то Евангелие Иоанна еще древние толкователи называли по преимуществу духовным (πνευματικόν) в отличие от синоптических, как изображающих преимущественно человеческую сторону в лице Христа (εὐαγγέλιον σωματικόν), т.е. Евангелие телесное.

Однако нужно сказать, что и у синоптиков есть места, которые говорят о том, что как синоптикам известна была деятельность Христа в Иудее (Мф. 23:37 , 27:57 ; Лк. 10:38-42 ), так и у Иоанна имеются указания на продолжительную деятельность Христа в Галилее. Точно так же синоптики передают такие изречения Христа, которые свидетельствуют о Его Божеском достоинстве (Мф. 11:27 ), а Иоанн со своей стороны также местами изображает Христа как истинного человека (Ин. 2 и сл.; Ин.8 и др.). Поэтому нельзя говорить о каком-либо противоречии между синоптиками и Иоанном в изображении лица и дела Христа.

Достоверность Евангелий

Хотя давно уже критика высказывалась против достоверности Евангелий, а в последнее время эти нападения критики особенно усилились (теория мифов, особенно же теория Древса, совсем не признающего существования Христа), однако все возражения критики так ничтожны, что разбиваются при самом малейшем столкновении с христианской апологетикой. Здесь, впрочем, не будем приводить возражений отрицательной критики и разбирать эти возражения: это будет сделано при толковании самого текста Евангелий. Мы скажем только о главнейших общих основаниях, по которым мы признаем Евангелия вполне достоверными документами. Это, во-первых, существование предания очевидцев, из которых многие дожили до эпохи, когда появились наши Евангелия. С какой стати мы стали бы отказывать этим источникам наших Евангелий в доверии? Могли ли они выдумать все, что есть в наших Евангелиях? Нет, все Евангелия имеют чисто исторический характер. Во-вторых, непонятно, почему бы христианское сознание захотело - так утверждает мифическая теория - увенчать голову простого равви Иисуса венцом Мессии и Сына Божия? Почему, например, о Крестителе не сказано, что он творил чудеса? Явно потому, что он их не творил. А отсюда следует, что если о Христе сказано как о Великом Чудотворце, то, значит, Он действительно был таким. И почему бы можно было отрицать достоверность чудес Христовых, раз высшее чудо - Его Воскресение - засвидетельствовано так, как никакое другое событие древней истории (см. 1Кор. 15 )?

Библиография иностранных работ по четвероевангелию

Бенгель - Bengel J. Al. Gnomon Novi Testamentï in quo ex nativa verborum VI simplicitas, profunditas, concinnitas, salubritas sensuum coelestium indicatur. Berolini, 1860.

Бласс, Gram. - Blass F. Grammatik des neutestamentlichen Griechisch. Göttingen, 1911.

Весткотт - The New Testament in Original Greek the text rev. by Brooke Foss Westcott. New York, 1882.

Б. Вейс - Weiss B. Die Evangelien des Markus und Lukas. Göttingen, 1901.

Иог. Вейс (1907) - Die Schriften des Neuen Testaments, von Otto Baumgarten; Wilhelm Bousset. Hrsg. von Johannes Weis_s, Bd. 1: Die drei älteren Evangelien. Die Apostelgeschichte, Matthaeus Apostolus; Marcus Evangelista; Lucas Evangelista. . 2. Aufl. Göttingen, 1907.

Годэ - Godet F. Кommentar zu dem Evangelium des Johannes. Hannover, 1903.

Де Ветте - De Wette W.M.L. Кurze Erklärung des Evangeliums Matthäi / Кurzgefasstes exegetisches Handbuch zum Neuen Testament, Band 1, Teil 1. Leipzig, 1857.

Кейль (1879) - Кeil C.F. Commentar über die Evangelien des Markus und Lukas. Leipzig, 1879.

Кейль (1881) - Кeil C.F. Commentar über das Evangelium des Johannes. Leipzig, 1881.

Клостерманн - Кlostermann A. Das Markusevangelium nach seinem Quellenwerthe für die evangelische Geschichte. Göttingen, 1867.

Корнелиус а Ляпиде - Cornelius a Lapide. In SS Matthaeum et Marcum / Commentaria in scripturam sacram, t. 15. Parisiis, 1857.

Лагранж - Lagrange M.-J. Études bibliques: Evangile selon St. Marc. Paris, 1911.

Ланге - Lange J.P. Das Evangelium nach Matthäus. Bielefeld, 1861.

Луази (1903) - Loisy A.F. Le quatrième èvangile. Paris, 1903.

Луази (1907-1908) - Loisy A.F. Les èvangiles synoptiques, 1-2. : Ceffonds, près Montier-en-Der, 1907-1908.

Лютардт - Luthardt Ch.E. Das johanneische Evangelium nach seiner Eigenthümlichkeit geschildert und erklärt. Nürnberg, 1876.

Мейер (1864) - Meyer H.A.W. Kritisch exegetisches Кommentar über das Neue Testament, Abteilung 1, Hälfte 1: Handbuch über das Evangelium des Matthäus. Göttingen, 1864.

Мейер (1885) - Kritisch-exegetischer Кommentar über das Neue Testament hrsg. von Heinrich August Wilhelm Meyer, Abteilung 1, Hälfte 2: Bernhard Weiss B. Kritisch exegetisches Handbuch über die Evangelien des Markus und Lukas. Göttingen, 1885. Мейер (1902) - Meyer H.A.W. Das Johannes-Evangelium 9. Auflage, bearbeitet von B. Weiss. Göttingen, 1902.

Меркс (1902) - Merx A. Erläuterung: Matthaeus / Die vier kanonischen Evangelien nach ihrem ältesten bekannten Texte, Teil 2, Hälfte 1. Berlin, 1902.

Меркс (1905) - Merx A. Erläuterung: Markus und Lukas / Die vier kanonischen Evangelien nach ihrem ältesten bekannten Texte. Teil 2, Hälfte 2. Berlin, 1905.

Морисон - Morison J. A practical commentary on the Gospel according to St. Matthew. London, 1902.

Стэнтон - Stanton V.H. The Synoptic Gospels / The Gospels as historical documents, Part 2. Cambridge, 1903. Толюк (1856) - Tholuck A. Die Bergpredigt. Gotha, 1856.

Толюк (1857) - Tholuck A. Commentar zum Evangelium Johannis. Gotha, 1857.

Хейтмюллер - см. Иог. Вейс (1907).

Хольцманн (1901) - Holtzmann H.J. Die Synoptiker. Tübingen, 1901.

Хольцманн (1908) - Holtzmann H.J. Evangelium, Briefe und Offenbarung des Johannes / Hand-Commentar zum Neuen Testament bearbeitet von H. J. Holtzmann, R. A. Lipsius etc. Bd. 4. Freiburg im Breisgau, 1908.

Цан (1905) - Zahn Th. Das Evangelium des Matthäus / Кommentar zum Neuen Testament, Teil 1. Leipzig, 1905.

Цан (1908) - Zahn Th. Das Evangelium des Johannes ausgelegt / Кommentar zum Neuen Testament, Teil 4. Leipzig, 1908.

Шанц (1881) - Schanz P. Commentar über das Evangelium des heiligen Marcus. Freiburg im Breisgau, 1881.

Шанц (1885) - Schanz P. Commentar über das Evangelium des heiligen Johannes. Tübingen, 1885.

Шлаттер - Schlatter A. Das Evangelium des Johannes: ausgelegt für Bibelleser. Stuttgart, 1903.

Шюрер, Geschichte - Schürer E., Geschichte des jüdischen Volkes im Zeitalter Jesu Christi. Bd. 1-4. Leipzig, 1901-1911.

Эдершейм (1901) - Edersheim A. The life and times of Jesus the Messiah. 2 Vols. London, 1901.

Эллен - Allen W.C. A critical and exegetical commentary of the Gospel according to st. Matthew. Edinburgh, 1907.

Элфорд - Alford Н. The Greek Testament in four volumes, vol. 1. London, 1863.

| Содержание книги | Содержание Библии

1 Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.
2 Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.
3 У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,
4 чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
5 И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.
6 Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
7 А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;
8 не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.
9 Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;
10 да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
11 хлеб наш насущный дай нам на сей день;
12 и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;
13 и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
14 Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный,
15 а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.
16 Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.
17 А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое,
18 чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,
20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,
21 ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
22 Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло;
23 если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?
24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.
25 Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?
26 Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?
27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?
28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;

1 Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.

2 Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.

3 У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,

4 чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

5 И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

6 Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

7 А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;

8 не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.

9 Молитесь же так:

Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;

10 да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

11 хлеб наш насущный дай нам на сей день;

12 и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

13 и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

14 Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный,

15 а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

16 Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

17 А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое,

18 чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,

20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,

21 ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

22 Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло;

23 если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

25 Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

26 Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;

29 но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них;

30 если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

31 Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?

32 потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

33 Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

34 Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

 1 Учение о милостыне; 5 о молитве; 9 «Отче наш...»; 16 о посте; 19 о сокровище; 22 око – светильник; 24 служение двум господам; 25 о заботах.

1 Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного .

2 Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою .

3 У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая ,

4 чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно .

5 И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою .

6 Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно .

7 А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны ;

8 не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него .

9 Молитесь же так: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твоё ;

10 да придёт Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе ;

11 хлеб наш насущный дай нам на сей день ;

12 и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим ;

13 и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь» .

14 Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный ,

15 а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших .

16 Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою .

17 А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твоё ,

18 чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно .

19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут ,

20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут ,

21 ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше .

22 Светильник для тела есть око. Итак, если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло ;

23 если же око твоё будет худо, то всё тело твоё будет темно. Итак, если свет, который в тебе, – тьма, то какова же тьма?

24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне .

25 Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело – одежды?

26 Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут ;

29 но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них ;

30 если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

31 Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть»? или «что пить»? или «во что одеться?»

32 потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом .

33 Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам .

34 Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы .

Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Евангелие от Матфея, 6 глава

Главная » Сновидение » Евангелие от Матфея. Библия онлайн Взаимные отношения Евангелий